Фермер Макаров - Сержпинский Сергей

Вместо предисловия

В один из летних дней, на фермерском хуторе, вкусно пахло шашлыками. На его окраине росли молодые сосны, выстроившиеся в два ряда.

Между соснами стоял длинный дощатый стол, а вокруг него, на лавках, сидели люди, в основном взрослые мужчины и женщины. Всего их было более сорока человек. Среди взрослых находились и несколько человек детей разного возраста. Все гости, собравшиеся здесь, чествовали хозяина, которому сегодня исполнилось пятьдесят лет. Рядом со столом, на двух мангалах, жарили шашлыки.

Хутор состоял из четырёх деревянных домов, современного вида, с водопроводом, ванными и прочими удобствами, как в городе. Кроме жилых домов здесь находились разные хозяйственные постройки: сараи, ангар для сельхозтехники, свинарник, коровник, кирпичный цех по изготовлению сыра, и многое другое. В стороне от хутора виднелась старая русская деревенька Семёнцево, состоящая из столетних бревенчатых домов, в которых летом гостили дачники. В трёх домах этой деревеньки продолжали постоянно жить одинокие бабушки. Они тоже были приглашены на этот праздник, и их старческие голоса выделялись, когда гости пели застольные народные песни.

Фермера звали Александр Тимофеевич Макаров. Он с голым торсом сидел во главе стола и старался перекричать шумевших гостей, которые после выпивки бурно что-то обсуждали.

– Галя, не забудь принести хлеба! – кричал он жене, удалявшейся в сторону своего дома.

Затем гармонист, развернув вовсю ширь меха гармони, заиграл мелодию «цыганочки». Тут же трое подвыпивших мужчин пустились в пляс, лихо, перебирая ногами, совсем не цыганские коленья. Женщины тоже не удержались и присоединились к мужчинам, тряся плечами и бёдрами, словно цыганки. Когда танцоры устали, гармонист заиграл другую мелодию и запел: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня….» Гости подхватили, песня разлилась по всей округе, хотя было жарко, и летний зной только усиливался. Пели разные песни, в том числе и украинскую песню: «Тыж мене пидманула….» Среди гостей находились два украинца и поправляли, если пели не правильно по-украински.

– Мы любим украинские песни, – сказала бабушка Маня, жившая в соседней деревне Семёнцево. – Раньше я знала много разных украинских песен, а теперь мы редко так собираемся, и я стала их забывать.

Эту тему подхватили несколько человек, сидящих за столом:

– Зря Украинское правительство запрещает дружбу с Россией. Наш народ нельзя разъединить и поссорить. Мы всегда будем дружить.

Вскоре вернулась жена юбиляра и принесла в пакете нарезанный хлеб и большую пластиковую бутылку с самогоном. Увидев бутылку, одна женщина сказала мужу, сидящему рядом с ней:

– Тебе, Вася, больше нельзя выпивать. Не забывай, что у тебя почки больные. И на сердце ты часто жалуешься.

Услышав её слова, сосед по столу успокоил:

– На всех этой бутылки мало. Нам достанется лишь по пятьдесят грамм.

Рядом с юбиляром сидел его старший брат, в голубой шёлковой рубашке, с расстёгнутым воротом. Сбоку сидела его полноватая супруга, с недовольным выражением лица.

– Саша, – обратилась она к хозяину, – почему на наш край стола мало шашлыков подали?

Александр окинул взглядом стол и смущённо ответил:

– Извини, Валя, сейчас ещё партия шашлыков будет готова.

Он обратился к пожилому мужчине, который жарил шашлыки и попросил, чтобы тот не забыл и про этот край стола. Вскоре ароматные шашлыки подали в широкой тарелке, и Валентина положила себе несколько самых зажаристых кусков. Произнесли тост: «За дружбу!» И гости принялись выпивать и закусывать. Кроме шашлыков на столе были тарелки со свежими огурцами, помидорами, луковым пером и другой зеленью, выращенной в теплицах.

Два парнишки, лет пятнадцати, разожгли неподалёку костёр и запекли в золе картошку. Кто желал, подходили к костру и набирали себе печёную картошку. У гостей, любителей праздновать на лоне природы, особое настроение создавали: летний зной, дым от костра, запахи шашлыков и запахи сосновой хвои. Время перевалило за полдень, солнце нещадно пекло, заставляя людей прятаться в тени сосен. Праздник продолжался, но коровы, гулявшие в загоне, начали мычать, напоминая хозяевам, что пора их кормить и доить.

– Господа-товарищи, – обратился к гостям Александр Макаров, – нам придётся вас оставить на часок. Нам надо скотину кормить и коров доить. Они наших праздников не признают!

Многие гости решили тоже размяться, и пошли помогать хозяевам и их работникам, которые праздновали вместе со всеми. Супруги Макаровы имели большое хозяйство: более пятидесяти голов крупного рогатого скота, столько же свиней, много пчелиных ульев и пятнадцать гектаров земли. Большинство из присутствующих гостей являлись частыми помощниками у Макаровых. Осенью они, как правило, приезжали помогать убирать картофель и другие овощи. Летом многие из них приезжали на весь отпуск погостить и сушили сено. Фермеры не оставались в долгу и благодарили помощников своей выращенной, экологически чистой продукцией. Среди гостей были не только родственники, но и много друзей, с которыми Макаровы давно дружили. В трёх домах на фермерском хуторе жили семьи постоянных работников, которые работали по найму. Всех их Макаровы нашли по объявлениям и предоставили им жильё.

– Саша, сыр сегодня можно у тебя купить? – спросил его гость, пока шли к коровнику.

– Да. Только его осталось всего несколько головок. Я недавно продал большую партию сыра в Ярославский ресторан. А сколько тебе надо?

– Я бы взял две головки. Моему сослуживцу сыр очень понравился, когда он был у меня в гостях. Он просил и на него взять головку. У тебя цена такая же? По тысяче рублей за головку? (Головка сыра у фермера весила два килограмма).

– Цена пока не изменилась, – пояснил Александр, – но скоро я прибавлю цену, и килограмм сыра будет стоить шестьсот рублей. Сейчас я продаю почти за себестоимость. Ведь молока уходит на изготовление сыра очень много.

Вечером, когда большинство гостей разъехались по домам, когда накормили всю живность, семья Макаровых собралась в своём доме, в большой комнате возле телевизора. Кроме супругов, здесь были их пятеро детей: два сына и три дочери. Старший сын Константин весной вернулся из армии и теперь помогал родителям по хозяйству. Другой сын окончил десятый класс и перешёл в одиннадцатый. Дочь Юля, рождённая после Кости, недавно вышла замуж, приехала к родителям в гости вместе с мужем. Две другие дочери были школьницами. Телевизор никто не смотрел, а разговаривали между собой. Телевизор работал, как бы для фона.

– Папа, я хочу жить в Ярославле, – говорил отцу Костя. – Купи мне в городе квартиру, хотя бы однокомнатную. Мне тоскливо жить в деревне. Я здесь никогда не женюсь.

– Хорошо, Костя, куплю. Только сначала мне надо приобрести породистых лошадей для разведения. И деньги у нас будут после реализации всего урожая и продукции животноводства. Это где-то после января следующего года. А пока сними квартиру, на это я тебе денег выделю. Но на жизнь и на гулянки зарабатывай сам. Я после службы в армии учился и работал. На родителей не надеялся.

– Я понял, папа. Расскажи, как ты начинал свой бизнес? – попросил Костя, и другие дети его просьбу поддержали. Александр Тимофеевич задумался, некоторое время сидел, уставившись в одну точку. Потом тяжело вздохнул и сказал:

– Это, дети мои, длинная история. Я буду рассказывать всё по порядку, чтобы вам было интересно. И это займёт не один вечер. Я запишу вкратце всё, что вспомню на бумаге, и буду рассказывать вам по вечерам.

– Хорошо, папа, мы будем терпеливо слушать. После небольшой паузы, Александр Тимофеевич, не спеша, стал рассказывать с самого начала о своей жизни. Тот период, о котором дети не знали. Рассказывал не спеша, стараясь не упустить что-нибудь, из главных моментов своего бизнеса.

Глава 1

Родился я, как вы знаете, в Ярославле, и был сугубо городской человек. Ни коров, ни лошадей до совершеннолетия никогда не видел. Разве что в кино.