– Не скажите, Виктор Алексеевич – возразил парторг – мой брат рассказал эту историю режиссеру из Алма-Аты, приезжал тут такой, и знаете, что он ответил брату?
– Догадываюсь – невесело усмехнулся Липатов.
– Вот-вот. Режиссер сказал, что сейчас время других героев, а провинциальные страсти никому не интересны.
– Провинциальные? Он так и сказал? Я б не назвал того режиссера умным человеком.
– И брат мой сказал, что у него открылись глаза на географию, раз Верона отныне столица Италии. Одним словом, переругались они в пух и прах.
– Замечательный ответ. – Липатов посмотрел на часы и объявил – Так, товарищи провинциальные студенты, автоматом зачет тому, кто сумеет обосновать, какой хан фигурирует в этой легенде. Перерыв закончен, по местам, пожалуйста. А Вас, Амантай Томибаевич, прошу осмотреть раскопы, и, главное, наше замечательное захоронение.
К Липатову подошел Сергей:
– Виктор Алексеевич, тут мои друзья из Караганды приехали. Разрешите им с нами пройти?
– Хорошо. Только в этом случае, экскурсию будете проводить Вы.
– Внеочередной зачет? – улыбнулся парторг.
– Почти – подтвердил Липатов – Наш университет один из лучших в мире, и готовит он специалистов высшей квалификации. Значит, Сергею Кирилловичу лишний тренинг не повредит. Прошу Вас, Сергей Кириллович, ведите.
Сергей покраснел до корней волос. Он повел группу по раскопкам, объясняя на ходу, но речь свою уснащал таким количеством специальных терминов, что Липатову приходилось переводить его наукообразные речи на русский язык.
Идя в конце группы, под руку с Дрюней, Таня впитывала все, что рассказывали студент и профессор. Она утонула в потоке впечатлений – события накатывались неудержимо! Только вчера, ничего не предполагая, она ехала в парк, не подозревая, что ждет её там новое знакомство. А встреча с этими парнями оказалась дверью в новый, такой необычный мир, о каком она только читала в книжках, но, сказать по правде, не очень верила в его реальность. И, подумать только, знакомство с, её Дрюнечкой и Фесором… а, кстати, куда пропал Фесор вчера? Или это было не вчера? Мысли Тани путались, перебивали одна другую, но одновременно она отслеживала все происходящее. Вот, они прошли мимо ряда канав, на дне которых копошились голые по пояс парни, и девушки в футболках неопределенного от пыли цвета. Вот Сергей подвел свою экскурсию к до половины срытому холмику, рядом с которым лежали аккуратно очищенные каменные плиты неправильной формы. Тане показалось, что на плитах имеются какие-то надписи, почти совершенно стертые. Она сделала шажок в сторону, надписи исчезли, только шероховатые плиты. Шагнула обратно – появились.
– Скажите пожалуйста, а что написано на этих камнях? – обратилась она к профессору.
– Ничего не написано.
– Значит, это не надписи, а узор?
– Какой такой узор? Какие надписи? Мы ничего не обнаружили.
– Вот, посмотрите, какие-то узоры.
Липатов присмотрелся:
– Ничего не вижу
– Вот отсюда видно. – Таня ногой очертила круг и отошла в сторону. Липатов встал на её место, присмотрелся, присел, привстал, походил из стороны в сторону, и вдруг, развил бурную деятельность:
– Сережа, будь добр, фотографа сюда, пару лентяев с гипсом, и Степенко пусть разбудят.
Сергей сорвался с места и помчался к палаткам.
– Журнал не забудь! – вслед закричал Липатов
– Хорошо! – донеслось из голубой дали.
– Поздравляю, девушка! – профессор пожал руку Тане. – Как Вас зовут?
– Таня – прошептала она.
– У вас чутье, Танечка, и везение. А это в археологии иногда важнее эрудиции. Вы где учитесь?
– Пока не учусь. Я хочу в ваш университет поступать.
– Вот как? Перед экзаменами позвоните мне, замолвлю а вас словечко. – сказал профессор и отвернулся. Набежала толпа студентов, и нужно было ими руководить.
– Пойдем, Танюша, пора. Им сейчас не до нас. – сказал Дрюня. Приобняв Танюшу за плечи он повернул к мотоциклу. Чимбляу шел рядом.
– Ну, Танечка, ты везунчик – заявил он. – Это ж надо так! Появляется кишкентай, и с ходу – бац, открытие.
– Да, Танюша, ты отличилась. – вторил ему Дрюня.
– Ну что вы, это же просто случайность – смущенно и радостно отвечала Таня.
– Везение, тоже талант. Помнишь, что профессор Липатов говорил?
– Все в этой девушке есть, Дрюнечка – разглагольствовал Чимбляу – и ум, и талант, и красота! Ну что за прелестная кыз*? Да, фройляйн Таня, ты действительно хочешь в Томский универ* поступать? Весьма достойный выбор. Кстати о выборе: обедать будем на природе или в 'Алмагуль'?
Через день Танюша и Дрюня снова приехали на раскопки. Встречал их Сережа Мазулин, как всегда, свежий, бритый, одетый с вызывающей роскошью – в кроссовках, фирменных джинсах и майке со страшными черепами. На голове его красовался платок с какой-то английской надписью. Дрюня только презрительно фыркнул:
–Ты не упаришься в хайратнике*?
–Не волнуйся, юноша, всё под контролем. – был столь же высокомерный ответ.
–Как там, мои камни? – поинтересовалась Танюша.
–Вопрос не такай уж простой. Понимаешь, мы тут, после твоего отъезда, возились с ними как проклятые. Сейчас сам Липатов над ними колдует, надеется хоть что-нибудь разобрать. Иногда это бывает: надпись или рисунок стираются, остается только след резца… словом, если повезет, узнаем какое-то имя. А вот тут-то и начнется раздолье для всяких разных гипотез. У меня уже одна родилась: эти камни – след одной из постоянных стоянок Шелкового Пути. Правда, сам путь был южнее…– глаза Сергея зажглись алчным огнем фанатизма.
–Слушай, ты нам вчера не успел ничего показать, может сегодня?
–Конечно же, покажу! Танечка, пойдем, пусть он сзади тащится. – и, подхватив Танюшу под локоток, Сергей поволок её к раскопам.
Весь день Таня пролазила по ямам, канавам и щелям. Пыль поднималась над полем, скрипела на зубах, проникала в уши, в нос и в глаза. Но Танюша не замечала её. Она второй раз за два дня подпала под обаяние увлеченности, и не было для неё ни жары, ни стертых ног, она внимательно слушала объяснения Сергея и его друзей-студентов. Вскоре у неё в руках оказался черепок с бумажной биркой, потом ей подарили фотографию, затем схему раскопа. Через полчаса её коллекция перестала умещаться в руках, и Дрюне пришлось добывать большой полиэтиленовый пакет. Где-то в глубокой щели, чуть не свалясь ещё глубже, должно быть, к самому центру Земли, Тане, под руководством Сергея, удалось выколупать горлышко от кувшина. Таня сломала ноготь, черепок был грязный, потрескавшийся, но счастью не было предела. Толстый, волосатый мужичок в белесой майке и брезентовых штанах протиснулся в щель, и, посмотрев на Танюшу, Сергея и горлышко кувшина у них в руках, неразборчиво буркнул нечто одобрительное откуда-то из пространство между усами и бакенбардами, хлопнул Сергея по плечу и убежал. Сергей засиял как новенький прожектор:
–Это САМ ВЛАДИМИР АРКАДЬЕВИЧ ПЛИЩЕНКОВ!!!
Танюша при этом только восторженно сопела и прижимала к груди драгоценный огрызок прошлого.
–Серёга, а золото вы тут находили? – поинтересовался Дрюня.
–А, там, у начальника в сейфе. – небрежно отмахнулся Сергей – Пошли, я вам действительно интересную вещь покажу! – и он повел ребят к своей палатке. В палатке, изрядно оттопыривая стену, стоял невероятно уродливый железный шкаф, причем сразу, от входа, было видно, что задняя стенка шкафа прикручена проволокой. Сергей вытащил из кармана ключ, долго возился с замком, и наконец вытащил длинный сверток. В свертке оказалась длинная заржавленная железяка.
–Парфянский меч! Я сам его нашел! – Сергей сиял.
–Погоди-погоди! – Дрюня нахмурился – Парфия, она когда была? И, где? Гораздо южнее!
–Я же тебе говорю: Шелковый Путь! Купцы охрану нанимали по всему миру, им было плевать на подданство, лишь бы за свои деньги наемник хорошо охранял. Но ты не понял главного: мечи в этих краях, да и вообще в Великой Степи, были вытеснены легкими саблями, и очень давно.