Женщина подхватила свои ненавистные черные локоны, потянула за них и устремила свои хмурый взгляд в небо. В ответ где-то вдали прогрохотал гром.
Она не сдастся. Никогда. Теперь, когда приехал Дунстан Ивес, она заплатит ему, чтобы тот сделал то, что не удалось ей. Чтобы развить свои способности, Лейла готова была рискнуть испытать на себе все последствия катастрофы, сопровождающие, как считалось, встречу мужчин рода Ивес с женщинами Малколм.
Вытирая руки о юбки, она быстро пошла к дому, чтобы успеть до приближающейся грозы.
Преодолев несколько ведущих к дороге ступенек, она заметила на вершине холма всадника, за спиной которого вспыхивали молнии. В развевающемся на ветру пальто на широких плечах, на фоне разыгравшейся природной стихии всадник казался словно сошедшим с небес.
Дунстан Ивес!
Теперь ей было на ком сорвать свое зло. Если бы он сразу принял ее предложение, то гибели роз, вероятно, можно было бы избежать.
Но нет, боги запретили этому гордому и умному мужчине подчиниться приказу этой женщины сразу.
Слуги доложили ей, что Дунстан поселился в домике управляющего. Он, должно быть, ездил выбирать землю под посевы, не советуясь с нею.
Ругая про себя своего нового работника последними словами, Лейла с волнением наблюдала за приближением всадника.
Дунстан пришпорил коня, пустив его галопом вниз по склону холма, очевидно, пытаясь обогнать приближающуюся бурю. Конечно, он не возвращался назад, чтобы сказать ей, что, в конце концов, отказывается от ее предложения.
Вероятнее всего, этот скачущий грубиян только что рассмотрел ее погибший сад и прибыл, чтобы указать на ее неудачу. Отпустив волосы и позволив своим черным локонам развеваться на ветру, Лейла ждала, чтобы услышать его мнение по поводу ее неудавшихся опытов с розами.
Вдали вспыхнула молния, и прогремел гром. Если бы Дунстан был истинным джентльменом, он предложил бы леди поехать назад к дому, прежде чем начнется буря. Но от этих мужчин не стоило ждать многого. Все Ивесы — самые настоящие дикари. Всадник был фактически рядом с ней, но так и не замедлил своего коня.
Ее красная юбка всколыхнулась при внезапно сильном порыве ветра. Раздался очередной раскат грома. Конь Дунстана от страха заржал и остановился. Лейла с восхищением наблюдала, как легко он управляет своим огромным мерином. Обуздав испуганное животное, Дунстан, наконец, посмотрел на стоявшую на верхней ступеньке Лейлу. Ее волосы и юбка развевались на ветру. Вдруг при очередном порыве ветра и раскате грома что-то зловеще затрещало прямо у нее над головой, Лейла поймала его полный ужаса взгляд, но не успела понять, что он означал, так как в этот момент что-то хлестнуло ее по плечу. Она потеряла равновесие и с криком начала падать вперед.
Мерин встал на дыбы. Дунстан наклонился, чтобы поймать ее, но потерял равновесие. В это самое мгновение небеса разразились сильным проливным дождем. Вскрикнув, он перекатился через плечо и приземлился на узкой тропинке рядом с Лейлой.
Лежа неподвижно, распластавшись в грязи, он глядел на затянутое тучами небо, а дождь лил как из ручья по его выступающим скулам, смешивая с грязью его черные как вороново крыло волосы. Растянувшись на его крепкой груди, Лейла подумала, что убила Дунстана.
В отчаянии она принялась хлестать его по щекам, пытаясь привести в чувства, не имея ни малейшего представления, что необходимо делать в подобном случае. Она только знала, что от этого человека исходило возбуждающее чувство, которое она никогда не испытывала, и ей нужен был этот негодяй.
— Вы не можете умереть, — старалась перекричать она шум бушевавшей стихии. — Хватит притворяться, вставайте! Вставайте же!..
С трудом, но он пытался сосредоточить на ней взгляд. По выражению его глаз Лейла поняла, когда ему удалось это. Очарованная, она далее не беспокоилась о том, что находится в столь неприличном положении, лежа на груди мужчины.
— Я уже встаю, — с серьезным видом проговорил Дунстан, хотя в его голосе прозвучало легкое замешательство. — Осмелюсь попросить вас немного подвинуться.
Покраснев, раздраженная Лейла снова влепила ему пощечину, но он только улыбнулся. Казалось, что ему неожиданно предложили в награду небеса. Негодяй был неотразим, даже несмотря на его принадлежность к проклятому семейству Ивес. Она уперлась локтями в его широкую грудь и дерзко осмотрела, как будто была распутной девицей, а он ее возлюбленным.