– Я могу представить многих людей, которым не нравятся мои взгляды, – сухо ответил Гамильтон, задумчиво глядя в пол. – Особенно в «Дженерал эдвертайзер». Но ни один из них не заходит так далеко, как этот Лэффи, особенно в свете нестабильной ситуации с Англией. Дело не только в том, что Лэффи и мне, и всей партии приклеил ярлык монархистов, но ту информацию, которой он обладает, можно получить только от узкого круга чиновников, которые слишком хитры, чтобы публично обнародовать свои взгляды.
– И что будем делать? – мрачно осведомился Дэн, уловив оживленный блеск в глазах Гамильтона, который означал, что министр финансов уже знает решение.
Гамильтон задорно усмехнулся, отчего его лицо с правильными и мужественными чертами стало еще более привлекательным.
– Я собираюсь устроить небольшой званый вечер в Лонг-Рум, пригласив на него известных политиков и бизнесменов. А ты, мой очаровательный друг, должен будешь бродить между гостями и разговаривать с ними, что тебе удастся с таким блеском...
– Чтобы попытаться кое-что выведать, – с усмешкой закончил за него Дэн, невольно польщенный похвалой Александра.
– Вот именно!
– В следующую пятницу?
– Да, в восемь часов.
– Договорились!
Дэн направился к двери, но остановился с решительным видом.
– К следующей субботе мы с тобой будем знать, кто такой Джек Лэффи!
Гамильтон ответил ему суровым взглядом.
– И тогда уж постараемся сделать так, чтобы он замолчал!
Глава 2
– Дорогая моя, ты очаровательна! – Джордж Холт, сам выглядевший невероятно импозантным в своем модном вечернем облачении, восхищенно улыбнулся дочери, помогая ей сойти со ступенек кареты.
Джеки недовольно взглянула на здание «Сити-Таверн».
– Это странно слышать, папа, потому что у меня очень плохое настроение! – возразила она, поправляя шелковый плащ.
– Возможно, – усмехнулся ее отец. – Следовательно, тебе удается отлично его скрывать!
Он ласково пожал ее руку, затянутую в перчатку.
– Я очень благодарен тебе за то, что ты согласилась поехать со мной на бал министра Гамильтона.
– Хотя ты не предупредил меня заранее! – искоса взглянув на него, заметила Джеки.
Улыбка Джорджа поблекла.
– Моника не виновата, что заболела, Жаклин.
Джеки уловила в голосе отца предостерегающие нотки и промолчала. Когда дело касалось очаровательной Моники Бриссет, Джордж Холт становился упрямым, ничего не желал замечать и попросту глупел на глазах. Так повелось с самого начала, когда он впервые увидел ее в отеле «Иллер» в феврале прошлого года, во время ежегодного бала в честь дня рождения президента Вашингтона. Ничто не могло изменить чувства Джорджа... даже тщательно скрываемая Джеки антипатия, которая боролась в ее душе с огромной радостью, что наконец-то, спустя десять лет одиночества после смерти ее матери, Джордж полюбил другую женщину.
Опираясь на руку отца, Джеки молча вошла в тускло освещенный парадный подъезд «Сити-Таверн». В кофейной комнате, расположенной слева от холла, пили виски и обсуждали свои дела купцы. Впереди Джеки дамы в роскошных нарядах под руку с влиятельными мужчинами филадельфийского общества направлялись к лестнице, которая вела к бальному залу. Расправив пышные складки сиреневого платья, Джеки двинулась направо.
Но отца оказалось не так-то легко сбить с пути.
– Не сегодня, Жаклин. – Он твердо взял за локоть и отвел от комнаты для сбора подписей свою дочь, которая старалась уловить, о чем там спорят репортеры различных газет и журналов.
Джеки последовала за ним, бросив через плечо недовольный взгляд.
– Но, папа, я только хотела узнать, есть ли новости о предстоящей войне с Англией или о пошлинах на виски. Ты же не станешь возражать, если...
– Стану! – Он провел ее сквозь густую толпу и увлек на широкую деревянную лестницу.