Пастель. Сборник рассказов и эссе - Молчанова Ирина Сергеевна

Рассказы

Счастливый цветок

В небольшом садике, под балконом одной юной скрипачки цвела маленькая роза. Когда девочка играла на скрипке, то, казалось, что хрупкий цветок прислушивается к музыке.

Музыка была до того прекрасна, что все цветы в саду, которые уже засохли, будто бы подняли свои опущенные головки. Им казалось, что у их соседки розочки все больше цветет и распускается очаровательная головка; она как будто даже доросла до балкона этой милой скрипачки. И добрая девочка была рада, что в цветнике так много прекрасных цветов. Так было изо дня в день. Девочка играла на скрипке, а цветы в саду слушали, и можно было подумать, что они вот-вот примутся танцевать.

Жаль, что хорошему иногда приходит конец, и тогда лучше ценятся счастливые минуты.

Приехали хозяева этого сада со своей маленькой и злой дочерью. Как только ребенок застал мирную идиллию между человеком и природой, между талантливой скрипачкой и тянущемуся к ней цветку, завистливое и гневное естество заставило сорвать счастливый цветок, который наслаждался волшебными звуками и плачем скрипки.

На следующий день весь сад превратился в кладбище засохших цветов, побоявшихся такой же участи, а быть может, не пережив жестокой смерти такого же живого существа, как и все живое на земле.

Добрая девочка завела свой цветник и снова была счастлива, когда видела наслаждающиеся музыкой цветы.

А от той маленькой, когда-то цветущей и счастливой розочки осталась память у доброй и юной скрипачки.

Рассказ, написанный в детстве.

Раздавленные планы

По квартире разносились громкие звуки мужского голоса. Недовольство супруга намертво прилипло к коже Валентины. Плакать не хотелось. Внутри росло желание бежать как можно дальше из дома, где балом стал править быт. А любовь? Она давно ушла. Куда-то слишком далеко.

– Ты долго там будешь стоять? – Никита заполнил собой дверной проем.

– Я уже собираюсь, – ответил уставший женский голос.

– Ты хоть о чем-то думаешь или привыкла, что я должен все решать? – продолжал ворчать обладатель плотного тела.

Заступаться за саму себя Валентине уже не хотелось. Покорно кивнув головой, она направилась в прихожую, чтобы одеться в пальтишко десятилетней давности и обуть не подбитые сапоги.

– Не забудь только на ужин что-то купить, – кинул в след Никита.

Открыв входную дверь, Валентина жадно вдохнула воздух, не наполненный скандалом. Вниз по ступенькам шагалось легко, словно и не было боли от остеохондроза, частенько прихватывавшего из-за стычек с мужем. На улице забавно бежали ручейки таявшего снега. Птички восстанавливали свое право на вокальное оформление города. Дорога до предприятия, где Валентина работала рядовым бухгалтером, занимала пятнадцать минут, и они превращались в наслаждение. В такой маленький временной оазис перед очередным ушатом нервотрепки на службе и возращением домой, где снова придется до полуночи устранять бытовые прорехи.

Махнув головой, силясь отогнать навязчивые тревоги, сорокавосьмилетняя женщина улыбнулась окружающему пространству и медленно направилась к пятиэтажному зданию, обещавшему показаться через два квартала.

На столе лежала стопка накладных, которые следовало провести по программе бухгалтерского учета. Валентина включила компьютер и пока грузилась операционная система, предалась ностальгии. Все чаще, когда она усаживалась на поскрипывающий стул, вспоминалось лето. Не просто теплое и красивое, а то самое, когда она собралась подавать документы на поступление в медицинский университет. Фармацевтическое отделение казалось юной Вале ступенькой к исполнению заветной мечты разработать препарат, тормозящий дегенеративные процессы костной системы. От того периода жизни, оторванного от неё не без боли, сохранились тонкие тетрадки, в которых она тезисно записывала маленькие шажки решения серьезной проблемы. В области сердца дернулась обида, не рассосавшаяся за столько лет. Почему она не довела до конца задуманное? Зачем выбросила на пороге университета мечту и поверила сомнениям родителей? Мама предложила практичный вариант, чтобы Валя всегда могла заработать на кусок хлеба. Отец поддержал супругу, отказавшись оплачивать обучение. И она поплелась в здание, откуда выходили с дипломами угрюмые бухгалтера, чтобы сменить мечты отчетами и проводками. Послушная дочь пошла тропинкой, не предназначенной для неё. А потом она встретила его. Скромный и простой, он как никто другой идеально подходил на роль мужа.

Мелодия Виндоуса разгладила морщинки на лбу огорченной женщины. Исправно данные из накладных перекочевали в электронный документ. Глаза слегка пекли. Побаливала шея. Изо дня в день одни и те же ощущения.

– Валя, – в кабинет вошла главбух, – сегодня придется немного задержаться. Экономисты готовят бизнес-план, нужно им помочь с данными. Я сегодня никак не могу остаться, поработаешь чуток?

– Светлана Никитична, конечно, задержусь, – усталая улыбка на лице Валентины придала уверенности главбуху.

– Записалась на массаж, ну очень рекомендовали. Кстати, могу дать тебе контакты, тебе не помешает расслабить мышцы, а то вон как сутулишься, – скрыть причину своего бегства с работы Светлана Никитична не смогла, да и не видела смысла, ведь прослыла эгоисткой, любившей себя побаловать то обновкой, то очередным визитом в салон красоты.

– Да, спасибо, попробую как-нибудь вырваться, – согласилась Валентина, точно зная, что никуда не отправится из-за строжайшего контроля за семейным бюджетом. Никита пресекал любые вольности жены. В её возрасте, что ей уже требовалось, тем более, что дочь студентка нуждалась в весенних обновках. Да и телефон Никиты уж давно требовал замены.

Глядя в спину Светланы Никитичны, повернувшейся к двери кабинета, чтобы выпорхнуть из него и мчаться за порцией расслабления, Валентина вздохнула и облокотившись на стол, принялась по привычке всматриваться в экран компьютера. Какая-то несуразная картинка застыла на рабочем столе. Сменить бы, но не сегодня. Звонок из экономического отдела оторвал от безделья. Перечень данных для бизнес-плана был записан, и Валентина принялась аккуратно выписывать циферки из пачки с отчетами за предыдущие периоды.

Мобильный раскалывался. Валентина знала, кто звонит.

– Ты где там застряла? – Никита снова был не в духе.

– На работе, конечно, что случилось? – стараясь снять накал, она едва слышно поинтересовалась причиной беспокойства мужа.

– А я типа не работаю? Не устаю? Знала, что задержишься, могла бы и вчера приготовить кушать. Оля придет с занятий. Я уставший. А тебе хоть бы что, – Никите хотелось силком притащить жену домой, но этот порыв он бы не смог реализовать и от осознания сего разозлился ещё сильнее.

– Мне только сегодня сообщили, что нужно задержаться. Свари пельмени, пожалуйста. Никита, я же не назло тебе на работе осталась, – Валентине хотелось отмотать время немного назад, до этого разговора и прикрыться отчетами.

– Без тебя разберусь. Поторопись там. У тебя семья дома, – последнее слово Никита всегда оставлял за собой.

Валентина не успела согласиться с ворчащим мужем: тот отключился. Она не догадалась сообщить ему, что уже собирается уходить с работы.

Улица погрузилась в сумерки. Темноты Валентина не опасалась. Та ничем не грозила. А встреча с каким-нибудь охотником за женской сумкой или голодной собакой утратили не актуальность, а значимость. Там, где умирают мечты, растет безразличие. Внутри Валентины оно давно пустило корни и превратилось во вполне ощутимое деревце. Споткнувшись, Валентина остановилась. Стало жалко и без того побитые временем сапоги. К счастью, зима убиралась и через пару дней можно будет переобуться в туфли, ещё имевшие приличный вид. Размышляя о весенней погоде, Валентина вспомнила о неокрашенных корнях волос. На работе она не задумывалась, как смотрится внешне, а вот на улице хотелось производить приятное впечатление. Прикинув, сколько денег у неё осталось на карманные расходы, за которые Никита позволял не отчитываться, Валентина с облегчением направилась в магазинчик бытовой химии. Быстренько взяв с полки нужный каштановый оттенок Palette, она расплатилась на кассе и сунула в сумку коробку с краской. В направлении к дому пришлось ускорить шаг, чтобы не дать повода мужу учинить новый скандал. Хотя тот и так был гарантирован.