Курочкин включил термостат, услышал тихое гудение и огладил круглый металлический бок прибора. После небольшого получасового прогрева горка
таблеток превратится в кофейного цвета субстанцию, пригодную для любых химических тестов. Тогда-то и станет ясно, какого рода травку отыскали изготовители энкарнила...
После некоторых колебаний Дмитрий Олегович отделил от горки одну таблетку, понюхал, осторожно лизнул. В обязанности Курочкина не входила органолептическая проверка, но, будучи человеком дотошным, он не мог ограничиться только тестами. Собственные ощущения - нередко самый лучший индикатор. Фальсифицированный метиовит Курочкин, к примеру, вычислил по отрыжке, а сухость во рту после приема капсулы бифуркала подтвердила Дмитрию Олеговичу, что фирменный знак "Хиноина" на упаковке - не более чем маскировка для каких-то совершенно "левых" цеховиков, откуда-нибудь из Тирасполя. Конечно, у органолептики были свои издержки, но и Курочкин никогда не лез на рожон, употребляя лишь разумные дозы. Он был все-таки фармацевтом-исследователем, а не фанатиком, готовым наглотаться сомнительной дряни ради торжества истины... По крайней мере, Дмитрий Олегович старательно убеждал себя в этом, держа на ладони очередную таблетку, капсулу или пилюлю. А-а, была не была! Пора лично убедиться в словах рекламы насчет "заряда утренней бодрости и хорошего настроения". По правде говоря, настроение после починки термостата и так было неплохим, но не портить же его специально для чистоты эксперимента?
Курочкин еще раз лизнул таблетку энкарнила и проглотил. Прислушался к своим ощущениям: пока без перемен. "Ну и ладно, - подумал Дмитрий Олегович. - Займемся термостатом, самое время". Он поместил асбестовое блюдце внутрь камеры и включил регулятор температуры. Процесс сразу пошел. Столбик ртути внутри термометра резко двинулся вверх и очень скоро притормозил у отметки в двести
градусов Цельсия. Курочкин глянул в иллюминатор прибора, однако жаропрочное стекло оказалось настолько поцарапано, что рассмотреть происходящее внутри было невозможно. Вообще-то Дмитрий Олегович и так представлял, как все должно выглядеть. Светло-коричневые таблетки тают, оплывают, кофейными лужицами растекаются по блюдечку. Затем лужицы чуть подсохнут, и полученный в итоге сухой остаток...
- Дми-и-и-трий!
Как всегда, зов жены застал его врасплох и прямо во время серьезного опыта, но сейчас у Курочкина так было легко на душе, что он был ничуть не раздосадован. Зовут - значит, надо идти. Жена - верная подруга, хранительница очага, главный экономист семьи. Раз она желает его видеть, надо бежать, мчаться, лететь...
- Иду-у-у! - прокричал он, вскакивая. Зеленоватая реторта, задетая локтем, слетела со стола и мелодично дзынькнула об пол. "А-а, плевать! - беспечно подумал Дмитрий Олегович и даже не удосужился поглядеть вниз на осколки. - Реторт много, а жена одна!" Последняя мысль его необыкновенно развеселила, и он так и влетел с улыбкой в ванную комнату, где жена в своем замечательном цветастом халате стояла, уперев руки в боки, и заглядывала в ванну.
- Я тут! - радостно пропел Курочкин. - Я тебе нужен, солнышко?
- Нужен, - не поворачиваясь, сказала жена. - Видишь же, засорилось... - В голосе ее прозвучало недовольство ванной, за компанию и Курочкиным. Дмитрия Олеговича это нисколько не смутило.
- Будем вычерпывать? - деятельно предложил он. - Сейчас я сбегаю за ковшиком...
Тут только жена обернулась и с подозрением уставилась на Курочкина. Раньше она никогда не замечала в нем готовности исполнять домашнюю работу. Признаться, раньше Курочкин и сам подобного за собой не замечал.