— Откуда вы знаете?
Из лодки неуверенно выбралась молодая женщина. Даже на таком расстоянии можно было заметить, что она очень красива. Что-то особенное было в ее легкой походке, в непринужденной грации… На женщине был шлем, но мало что еще. Бернисти почувствовал, что Берель оцепенела. Ревность? Она не чувствовала никакой ревности, когда он забавлялся с другими девушками для развлечений; почувствовала ли она сейчас более существенную угрозу?
Берель сказала гортанным голосом:
— Она шпионка, шпионка с Кея. Отошлите ее обратно!
Бернисти надел собственный шлем. Через несколько минут он уже шел по пыльной равнине навстречу молодой женщине, которая медленно передвигалась, сражаясь с ветром.
Бернисти остановился и взглянул на нее оценивающе. Она была невысокой, более тонкой в телосложении, чем большинство женщин Голубой Звезды. У нее была густая шапка спутанных волос, большие темные глаза, бледная кожа выглядела странным образом, как старый пергамент.
Бернисти почувствовал комок в горле: в нем поднялось такое ощущение благоговения и заботливости, какого ни Берель, ни другие женщины никогда не вызывали. Берель стояла позади него. Она была настроена враждебно; и Бернисти, и странная женщина чувствовали это.
Берель сказала:
— Она шпионка — это очевидно! Отошлите ее обратно!
Бернисти ответил:
— Спросите, чего она хочет.
Женщина сказала:
— Я говорю на языке Белой Звезды, Бернисти; вы можете меня спрашивать сами.
— Очень хорошо. Кто вы? Что вы делаете здесь?
— Меня зовут Катрин…
— Она кейанка! — сказала Берель.
— …Я преступница. Я сбежала от наказания и полетела сюда.
— Пойдемте, — сказал Бернисти. — Я допрошу вас более подробно.
В кают-компании «Бьюдри», заполненной любопытствующими зеваками, Катрин рассказала свою историю. Она заявила, что является дочерью свободного землевладельца в Киркассе.
— Что это? — спросила Берель недоверчиво.
Катрин ответила мягко:
— Некоторые киркассианцы еще держатся за свои крепости в Кевиотских горах. Мы племя, ведущее свою родословную от античных разбойников.
— Значит, вы дочь разбойника?
— Более того, я и сама по себе преступница, — ответила Катрин мягко. Бернисти больше не мог сдержать своего любопытства.
— Что вы сделали, девушка? Что?
— Я совершила акт… — здесь она использовала кейанское слово, которое Бернисти не понял. Берель тоже нахмурила брови, обнаруживая, что изумлена в равной степени.
— Кроме того, — продолжила Катрин, — я опрокинула жаровню с ладаном на голову жреца. Если бы я раскаивалась в содеянном, я бы осталась и ожидала наказания, но так как не чувствовала ничего подобного, то взяла космическую лодку и улетела сюда.
— Невероятно, — сказала с отвращением Берель.
Бернисти сел, наблюдая за Катрин с изумлением.
— Девушка, вас обвиняют в том, что вы кейанская шпионка. Что вы на это скажете?
— Шпионка я или не шпионка — в любом случае я бы стала отрицать это.
— Значит, вы отрицаете?
Лицо Катрин сморщилась, она рассмеялась, показывая крайнее наслаждение происходящим.
— Нет, я признаю это. Я кейанская шпионка.
— Я знала это, я знала это…
— Замолчи, женщина, — сказал Бернисти. Он снова повернулся к Катрин, брови его изумленно сдвинулись.
— Вы признаете, что вы шпионка?
— Вы мне верите?
— Клянусь Быками Башана — я уже не знаю, чему верить!
— Она умная плутовка, хитрющая, — бушевала Берель, — она заговаривает вас.
— Спокойно! — зарычал Бернисти. — Давайте мне какую-то возможность нормально все обдумать! — Он повернулся к Катрин. — Только сумасшедшая женщина признает, что она шпионка.
— Возможно, я сумасшедшая женщина, — сказала Катрин с убийственной простотой.
Бернисти вскинул руки:
— Ладно, ладно, в чем разница.