— Плотность пространства — три атома водорода на кубический сантиметр, — доложил софус.
— Локаторы по-прежнему ничего не видят, — заметил Арамаис. — Значит, центр облака еще далеко. А уже три атома в кубике.
— Да, — сказал Норрис. — Все же придется готовить дестроер. Кто мне поможет?
— Я, — отозвалась Ма-Ма.
Они вышли. Чан напряженно наклонился к пульту.
— Жень, выключи на пару секунд эжекторы.
— Что такое?
— Снимаю спектрограмму, электронные пучки мешают. Вторичное излучение ионизированных атомов.
— Что-нибудь интересное?
— Весьма. Пульсация в узком спектральном диапазоне. Монохроматический луч.
— Вот это да! Лазер?!
— Вне всякого сомнения.
— Три точки, три тире. В дублях.
— Это же...
— Да, мы принимаем старый и недобрый SOS. Из системы Эпсилона.
— С Кампанеллы?
— Определить положение источника в системе пока нельзя. Далековато.
— Что еще?
— Ничего. Передача прервалась. По-видимому, они размахивали лучом. Зацепили нас случайно, после чего лазер отклонился.
— Чан, передавай сообщение: видим, идем на помощь. Наши координаты, скорость... Эх, все еще около двухсот тысяч километров в секунду...
— Целых сто девяносто восемь, — уточнила Арлетт. — Да, капитан. Увы, надо тормозиться еще. Плотность пространства — уже четыре.
— Норрис, как там у вас? — спросил Арамаис.
— Можно запускать. Жень, ты готов?
— Да. Поберегитесь.
Жень переключил экран на внешний обзор днища грузового трюма. Там прорезалось отверстие.
— Есть открытие диафрагмального люка, — доложил софус.
— Выпускай.
В клубах замерзшего воздуха показался дискообразный корпус. По его краю бесшумно раскрылись порты излучателей. Удалившись на несколько километров, дестроер развернулся плашмя, прикрывая звездолет.
«Аркад» облегчился без малого на девятьсот тонн. На его борту заработали насосы перекачки топлива, воды и газов, восстанавливая гравитационную центровку. Арамаис временно выключил авангардное поле, пожертвовал несколькими тоннами горючего для торможения вспомогательными двигателями. В результате «Аркад» отстал от дестроера. Сигналы радиационной опасности в кабине звездолета погасли, щелчки счетчика сделались редкими — спутник прочистил канал.
— Жень, держи его перед собой постоянно, — сказал Арамаис. — Не отпускай далеко.
— Ясно. Как думаешь, долго протянет наш «зонтик»?
— Какой сегодня день?
— Среда.
— Значит, как минимум до завтра.
* * *
Но четверг миновал, а «зонтик» все еще держался. Двое суток продолжалось относительное спокойствие в показаниях приборов, но не в состоянии нервов. Регулярные исследования Чана особых поводов для оптимизма не давали — плотность газов и пыли перед «Аркадом» неуклонно росла. На третий день курсовой экран озарился сильной вспышкой: дестроер взорвал крупное метеорное тело.
— Плотность пространства — шесть с половиной атомов в кубическом сантиметре, — доложил софус.
Тамар и Норрис, дежурившие в рубке, переглянулись. Двойная защита полями спутника и звездолета уже не справлялась с набегавшим потоком. Радиометр вновь ожил.
— Вызвать Арамаиса? — нерешительно спросила Тамар.
— На борту дестроера растет температура, — доложил софус.
— Вызывай, — решил Норрис.
На экране внутренней связи появилось лицо капитана с пробивающейся щетиной. Тамар прыснула.
— Что, Ма-Ма заставила?
Арамаис смущенно потрогал подбородок.
— Разговорчики на посту. Что у вас? Докладывайте.
— Боюсь, что спутник погибнет раньше, чем успеет выработать свой ресурс, — сказал Норрис. — Быть может, лучше заставить его тормозиться энергичнее?
Арамаис секунду подумал.
— Другого выхода не вижу.
Повинуясь радиокоманде, дестроер повысил мощность тормозных двигателей.