Я оценила его предусмотрительность. Сдается, не первый (и даже не сто первый!) раз он попал в щекотливую ситуацию, если так быстро умел заметать следы. Хотя… это же темный! Он наверняка уже родился с инструкцией в руках что-то вроде «Как свергнуть Темного Властелина незаметно для повитух», или «Как вернуть доверие лэриссы, если стрелял в нее из арбалета», или ещё какой другой занятной и исключительно темной книжицей.
Да и какая мне в сущности разница? Я ещё несколько мгновений понаблюдала за этим лисом, стоявшим ко мне в профиль. Высокий. Широкоплечий. Поджарый. Бронзовая кожа, волевой, упрямый подбородок, длинные волосы, среди которых было несколько мелких косичек, собранных в хвост. При взгляде на него на ум приходило лишь одно определение – опасный. Как клинок из иллирийской стали, что красив, пока покоится в ножнах. Но стоит его дoстать…
И именно это я и собралась сейчас сделать. Правда, фигурально. Мoи костяшки коснулись стекла. Стук заставил темного обернуться.
Наши взгляды на миг встретились, и я увидела, как он нехорошо прищурился. В глубине его карих глаз вспыхнуло раздражение. А спустя несколько вздохов створки окна открылись и прозвучало ожидаемое:
– Опять вы? – и столько в его голосе было обещания всего и сразу. Всего – убийственного, и сразу – смертельного, так, чтобы навылет. А мне хотелось наоборот – ничего и по капле.
– Да, я, - попыталась придать тону невинность в духе: ну подумаешь, сущий пустяк случился. С каждой девушкой такое может произойти. - Понимаете, я передумала и решила вернуться.
– Передумали умирать и, игнорируя законы логики, а заодно и тяготения, вернулись с половины полета? - иронично уточнил этот лис.
– Ну да… – выдала я фразу, после которой любой светлый сразу бы понял, что до этого разговора он ничего не понимал в жизни. Светлый. Не темный.
Этот же лис усмехнулся и, вторя мне, протянул:
– Ну да, ну да… – Он сделал паузу и светским тоном поинтересовался: – Лэрисса, белая в трехсотом колене, все же определенно у вас триста первый предок был минимум из сумерeчных земель, но вероятнее всего – сразу из самых глубин Бездны. – И он так прошелся по моей фигуре взглядом, что мне сразу захотелось оглянуться, чтобы посмотреть за спиной, кто я есть на самом деле.
Я поморщилась: и этот на гены намекает, гад. А это, между прочим, моя больная мозоль! Я скрипнула зубами и… залетела прямо в комнату. Спрыгнула на ковер и подошла к сыну Мрака. Надо же. А он ещё выше, чем я предполагала: моя макушка была ему чуть выше плеча.
– Спасибо, что подержали, - с этими словами потянулась к куску своей юбки, которую все так же держал в руках этот северный лис.
– Держат девственниц на алтаре. И то в колодках, чтобы не сбежали, – столь мрачным тоном начал темный, что я, как истинная светлая, должна была бы испугаться, проникнуться или хотя бы упасть в обморок для приличия.
Увы. Я хоть и была дочерью зари, а не сумрака, но няня у меня была настоящая ведьма. А все потому, что в семействе Флейм на выданье росли аж семь девиц. Нет, не так. СЕМЬ ЮНЫХ МАГИЧЕК! Шустрых, сообразительных, любознательных, и каждая – с характером разрывного пульсара, и неважно, что по магии все (ну хорошо, почти все) водницы.
Надо ли говорить, что гувернантки и воспитательницы сбегали от нас, не дожидаясь выплаты месячного жалования. Прижилась в доме только одна старая ведьма, правда, она была слегка выжившей из ума… Может, это ее и спасло от нервного срыва, а моего отца – от разорения. Ибо она согласилась работать у нас за умеренную плату. Но поскольку никакого диплома и образования (кроме россыпи бородавок на подбородке) у нее не было, то на должность бонны ведьма По и не претендовала. Все ее звали нянюшкой. Соседи на это крутили пальцем у виска, называя отца психом, допустившим к родным деткам исчадье тьмы… Но, как оказалось, только истинная ведьма могла справиться с чудесными деточками – cветлыми магами – и при этом выжить. Посему у меня к темным была невосприимчивость.
– Мы, чтобы не сбежали, тоже чернокнижников к столбу привязываем. А то сыны Мрака так и норовят удрать с инквизиторского костра. А дланники ведь о них, темных невежах, заботятся, согреть хотят, – с этими словами я дернула кусок парчи на себя. И даже вырвала. Почти весь.
В пальцах лиса остался жалкий клочок.
Приложила трофей к юбке, срастила ткань так, что прореха стала почти незаметной. Выпрямилась, поправила наряд и, щелкнув пальцами, совершила пасс рукой, отправив метлу обратно на улицу. Мало ли откуда ещё придется падать. И все это время не покидало чувство, что этот лис меня изучает. Словно портной, который снимает мерку на саван.
Впрочем, под конец решила проявить вежливость.
– Лэр… – сделала паузу, давая ему возможность представиться.
– Дроккрин Стоун, темный экзорцист, Хозяин Бурь, – он произнес это буднично.
А я поняла: влипла. Меня угораздило нарваться не просто на темного, а на главу дипломатической миссии. Но я постаралась не подать виду и продолжила:
– Лэр Дроккрин, прошу прощения, вышла небольшая неувязка. Я вас перепутала с другим почтенным магом.
– За которого вы страстно желаете выйти замуж? Настолько, что не побоялись опорочить свою кристально-чистую репутацию? – Мне стало обидно от прозвучавшей меж слов насмешки. Да что понимает этот темный в светлых браках! И в долгах, которых у нашей семьи больше, чем мышей в овине.
– Ничего личного. Просто открылся брачный сезон. – Я пожала плечами и наконец покинула комнату.
Меня ждал неуловимый стихийник, Винор Нормирский. И теперь он точно не ускользнет от брака!
Но, как выяснилось спустя несколько ударов колокола, будущий счастливый супруг девицы Викар был неуловим. За это время я успела облазить дворец вдоль и поперек, изрядно выбесить стражу, уже начавшую сверлить мне лопатки подозрительными взглядами, и организовать даже пару дамских истерик и один мужской обморок.
В последнем случае у лэра оказалась слишком тонкая душевная организация. С такой не пo темным углам замужних красавиц зажимать, а валериану пить. Литрами. Настоянную на чистейшем гномьем самогоне. Впрочем, в том аптекарском рецепте корни лекарственного растения были не обязательным компонентом. Главное, чтобы первач был крепким и чистым, как слеза невинного дракона.
В общем, обморочному придворному нужно было что-то сделать со своими нервами. Пока же он сделал лишь неудобство своей возлюбленной, свалившись на нее кулем со словами: «Ваш муж нашел нас и убьет…»
Она охнула, зашипев от свалившегося на нее бессознательного «счастья». Я же поспешила ретироваться со словами:
– Извините, обозналась. Это не мой супруг. Продолжайте разврат. - И задернула портьеру алькова.
М-да…эффектненько я своим появлением сразила горе-любовника, прямо наповал. Жаль, что не на пол.
Меж тем возня за занавесью стихла. Зато послышался глухой удар, какой бывает, когда неспелая тыква встречается с полом. Видимо, лэрисса не вынесла размеров «подарка судьбы» и решила его попросту с себя скинуть. «А теперь и на пол», - успела я подумать перед тем, как ткань портьеры приоткрылась и рядом со мной очутилась та самая лэрисса, которая ещё недавно была страстно целуемой слабонервным смазливым аристократом.
– Какие любовники нервные пошли, – посетовала как ни в чем не бывалo красотка, оправляя рукав. – На балу они хотят. В темноте алькова – могут. Но стоит только приготовиться получать удовольствие, как демон их дергает спросить о том, кто мой супруг! А едва узнают, тут же пытаются удрать либо резко вспоминают о своем целибате, обете верности или о том, что стали евнухами ещё во отрочестве или должны вот-вот принять постриг в монастыре…
– Женском? – уточнила я.
– Εсли бы! Лишь этот оказался достаточно смелым, – кивок на портьеру, - чтобы продолжить. Я уже обрадовалась и… опять мимо… – печально вздохнула лэрисса и деловитo, я бы даже сказала, целеустремленно, добавила: – Такими темпами я мужу до утра не изменю.