Мы дадим достаточное число машин и столько учебных записей, сколько потребуется.
— Чертова уйма потребуется, — сказал я ему прямо, рассчитывая поторговаться и немного уступить.
— Я знаю, — согласился он. — Дать образование целой культуре — дело не простое. Но мы готовы к этому.
Так вот мы и добились своего… и все законным путем, комар коса не подточит. Мы могли брать что хотели и сколько хотели и имели на это право. Никто не мог сказать, что мы воровали. Никто, даже Док, не мог бы этого сказать.
Чужестранец объяснил мне систему записи на цилиндрах, сказал, как
будут упакованы и пронумерованы курсы, чтобы их проходили по порядку. Он обещал снабдить меня записями необязательных курсов — я мог выбрать их по желанию.
Он был по-настоящему счастлив, заполучив еще одного клиента, и гордо рассказывал мне о других учениках. Он долго распространялся о том удовлетворении, которое испытывает просветитель, когда представляется возможность передать кому-нибудь факел знаний.
Я чувствовал себя подлецом.
На этом разговор закончился, и я снова оказался на сиденье, а второе существо уже снимало с моей головы шлем.
Я встал. Первый чужестранец тоже встал и обернулся ко мне. Как и вначале, говорить друг с другом мы не могли. Это было странное чувство — стоять лицом к лицу с существом, с которым ты только что заключил сделку, и не можешь произнести ни одного слова, которое бы он понял.
Однако он протянул мне обе руки, а я взял их в свои, и он дружески пожал их.
— Ты давай еще облобызайся с ним, — сказал Хэч, — а мы с ребятами отвернемся.
В другое время за такую шутку я влепил бы Хэчу пулю, а тут даже не рассердился.
Второе существо вынуло из машины две шашки и вручило одну из них мне. Их засунули туда прозрачными, а вынули черными.
— Пошли отсюда, — сказал я.
Мы постарались выбраться из башни как можно быстрее, но не роняя достоинства… если это можно назвать достоинством.
Выбравшись, я подозвал Хэча, Блина и Фроста и рассказал, что со мной было.
— Мы схватили Вселенную за хвост, — сказал я. — Мертвой хваткой вцепились.
— А как быть с Доком? — спросил Фрост.
— Разве не понимаешь? Именно такая сделка ему и придется по вкусу. Мы можем сделать вид, что мы благородные и великодушные, что мы верны своему слову. Мне только надо подойти к нему поближе и схватить его.
— Он тебя и слушать не станет, — сказал Блин. — Он не поверит ни одному твоему слову.
— Вы, ребята, стойте на месте, — сказал я. — А с Доком я справлюсь.
Я пересек полосу земли между башней и кораблем. Док не подавал никаких признаков жизни. Я открыл было рот, чтобы кликнуть Дока, а потом передумал. Решив воспользоваться случаем, я приставил лестницу и забрался в люк, но Дока по-прежнему не было видно.
Я осторожно двинулся вперед. Я догадался, что с ним, но на всякий случай решил не рисковать.
Нашел я его на стуле в амбулатории. Он был пьян в стельку. Ружье лежало на полу. Рядом со стулом валялись две пустые бутылки.
Я стоял и смотрел на него, представляя себе, что произошло. После моего ухода Док стал обдумывать создавшееся положение, и тут перед ним встала проблема — как быть дальше. Он решил ее так, как решал почти все свои жизненные проблемы.
Я прикрыл Дока одеялом, потом порыскал вокруг и обнаружил полную бутылку. Откупорив, я поставил ее рядом со стулом, чтобы он мог легко дотянуться до нее. Потом я взял ружье и пошел звать остальных.
В ту ночь я долго не мог засунуть — в голову приходили всякие приятные мысли.
Перед нами раскрывалось так много возможностей, что я просто терялся и не знал, с чего начать.