Он впитал мои пылкие слова и фыркнул.
— Я не собираюсь ничего делать с Эзрой без Кая, но Дариус знает, что происходит. Ты не можешь его остановить…
— Могу. Уже остановила.
Глаза Аарона расширились.
— Я говорила с ним. Он подождет. Он даже изменил мои смены, чтобы мы могли отправиться немедленно.
— Мы… отправиться? Что? Куда?
Я налила себе еще текилы и подняла в тосте, хоть повода не было.
— Мы отправимся завтра. Мне нужно кое-что уладить, поговорить с Каем… и Эзрой.
— Куда отправимся, Тори?
Зная, что ответ ему не понравится, я выпила текилу и опустила с силой рюмку на стойку бара. Я посмотрела в его мрачные глаза с уверенностью.
— В Энрайт.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Благодаря холодному пути домой, я отрезвела достаточно, чтобы замешкаться, открывая дверь в свою квартиру в подвале. Я замерла на вершине лестницы и слушала.
Тишина.
И это было неправильно.
Моя ладонь полезла в задний карман, где я восемь месяцев носила Даму Пик. Но моя козырная карта отсутствовала, и я не заменила свою магическую защиту. У меня даже телефона с собой не было.
Если меня ждала беда, придется импровизировать. Кулаками.
— Хоши, — шепнула я.
Серебряное мерцание. Она появилась за мной, лапки опустились на мои плечи, нос ткнулся в мою щеку.
— Внизу есть фейри или друиды?
Она склонила голову, послала мне темно-красную вспышку. Нет. Слава богу.
Я открыла дверь и захлопнула ее, чтобы казалось, что я снова покинула дом. Хоши тянулась за мной, я тихо спустилась по лестнице, перешагнув скрипучую пятую ступеньку. Сердце колотилось от адреналина, пока я спускалась, пригнувшись, и посмотрела в коридор в сторону своей гостиной.
Кто-то был в моей квартире. Мужчина сидел на моем диване спиной к коридору, но я узнала его каштановые волосы и широкие плечи.
Напряжение покинуло меня. Я глубоко вдохнула и яростно закричала:
— Джастин!
Брат вздрогнул резко и развернулся.
— Что ты делаешь в моей квартире? — прорычала я, была на взводе после адреналина. — Ты взломал замок? Что с тобой?
— Я не взламывал, — пролепетал он, встав на ноги. — Ты дала мне ключ!
Я замерла. Точно. Я дала ему ключ, когда мы еще говорили. До того, как я убила мифика в самозащите, и Джастин решил, что я была преступницей в уличной банде магов.
Он пошарил рукой среди подушек дивана, выпрямился, сжимая мобильник.
— Я звонил тебе шесть раз. Почему ты оставила телефон дома?
Я подошла и забрала телефон из его руки.
— Почему ты тут? Если ты забыл, мы не говорили с Рождества, когда ты накричал на меня, что мы не семья, и убежал.
Он вздрогнул.
— И, — добавила я, гневом прикрывая обиду, — ты даже не ответил на мое поздравление с Рождеством.
Он смотрел на пол, руки вяло свисали по бокам.
Я вздохнула и пошла на кухню.
— И? Чего ты хочешь?
Он остановился у стойки для завтрака, я открыла холодильник.
— Прости, Тори. За все, что я сказал… и остальное.
Я выпрямилась так быстро, что чуть не ударилась об полку холодильника. Я посмотрела на брата. Обычно он не извинялся.
— Это не оправдание, но я… плохо справлялся с ситуацией, — он тяжко сел на стул. — В августе, когда тебя арестовали, и я узнал, что ты… в той гильдии… Софи бросила меня за пару недель до этого, и мне казалось, что я потерял обеих.
Он потер короткую бороду, не мог смотреть мне в глаза.
— Я много думал, пока мы не виделись на Рождество, и я понял, что неправильно поступил.
Я нахмурилась, вытащила из холодильника сыр и масло.
— Хочешь жареный сэндвич с сыром?
Он слабо улыбнулся.
— Конечно.
Я схватила буханку хлеба и разделочную доску, стала отрезать куски. Я поглядывала на брата. Его каштановые волосы были короче, чем я помнила, борода, которую я уговорила его отрастить, была аккуратно подстрижена, но, хоть он выглядел ухоженно, под ореховыми глазами пролегли тени.
— Ты был придурком, — заявила я, намазывая хлеб маслом.
Он кивнул.
— Я пыталась все объяснить, но ты не слушал. Я пыталась познакомить тебя с моими друзьями, но ты не хотел.
Еще кивок.
— И ты передумал?
— Да. Я хочу все знать.
Я опустила взгляд на доску, пока резала мраморный сыр и опускала кусочки рядом с хлебом. Грудь болела, старые и недавние раны открылись рядом с ним. Часть меня хотела оббежать стойку и обнять старшего брата, в слезах рассказать ему обо всей боли и страхах.
До Рождества и нашей ссоры я бы так и сделала. Но теперь произошло так много всего, что я не изливала сердце любому, ведь могла пострадать еще сильнее.
— Я ничего не объясню, — я вытащила сковороду, опустила ее на плиту и включила. — Уже нет. Я дала тебе шанс — даже несколько раз — и ты бросил это мне в лицо. Я хочу, чтобы все между нами снова было правильным, но мне надоело оправдываться перед тобой.
— Как мне понять, если ты ничего не расскажешь? — напряженно спросил он.
Я отправила ложкой масло в греющуюся сковороду, подавляя новую волну гнева.
— Мы — семья, Джастин?
— Конечно. Тори…
— Тогда тебе не нужно ничего понимать. Тебе просто нужно быть моим старшим братом.
Он опустил локти на стойку.
— Я не могу делать вид, что ничего не изменилось. Мне нужно знать, что происходит.
— Зачем? — спросила я.
— Чтобы я мог…
— Чтобы ты решил, бандитка я или нет? — я направила на него лопатку. — Потому ты тут? Снова решил меня судить?
— Нет! Я хочу это исправить, Тори.
Я бросила смазанный маслом хлеб на сковороду, дала кусочкам нагреться. Я перевернула их и опустила на них сыр. Джастин наблюдал за мной, хмурясь, упрямо стиснув зубы.
Я перевернула сэндвичи снова. Когда они стали золотисто-коричневыми и хрустящими, я выложила их на два блюдца, одно опустила перед Джастином.
— Тогда будь моим братом, — сказала я. — А не полицией.
Он посмотрел на сэндвич, выдохнул через нос.
— Хорошо.
Мы ели в тишине, поглядывая друг на друга. Мы с Джастином хорошо знали друг друга, но, повзрослев, сталкивались с прошлыми ожиданиями. Он гадал, как сильно мог надавить на эту выросшую Тори, а я гадала, могла ли доверить своему брату, когда-то герою, свое бедное побитое сердце.
Я доела сэндвич.
— Я буду занята на следующей неделе. Когда освобожусь, соберемся на кофе во время твоего обеденного перерыва, как раньше делали.
— Чем ты будешь занята?
Я прищурилась, намекая, чтобы он прекратил устраивать допрос.
— Другу нужно помочь. Я буду занята с ним.
— Я могу что-нибудь сделать?
Да. Он мог не запутывать мои эмоции, когда я уже разбиралась со многим, но я не стала такое говорить.
— Спасибо, но нет. Я отправлю тебе сообщение на следующей неделе.
Джастин понял, что его прогоняли, отодвинул стул и встал. Он замешкался и с надеждой протянул руки. Я обошла стойку и прильнула к нему. Он крепко меня обнял.
— Я скучал, Тор, — шепнул он.
— И я, — я вздохнула. — Прошу, не будь в этот раз козлом.
Он издал смешок.
Я проводила его до двери, качая головой, пока он забирался в свой темно-синий блестящий Dodge Challenger. Мой брат и его крутые машины. Я должна была заметить ее на парковке.
Улыбаясь от воспоминания, как он учил меня в семнадцать, как водить его старый Мустанг, я поспешила в дом. Я спрыгнула с последней ступеньки, куст выглянул из-за дивана, а с ним и большие фисташковые глаза.
— Человек ушел? — спросил высоким голосом Прутик.
— Только что, — я прошла на кухню и включила воду. Нужно было выждать две минуты, чтобы вода стала горячей. — Удивлена, что ты не отпугнул его.
— Я пытался, но он не пугался.
Я чуть не уронила тарелки.
— Да? Что ты делал?
— Сначала жуткие звуки, — Прутик прошел вдоль подушек на диване, опуская голову. Он что-то искал. — Я заставил свет мигать и погаснуть, тени — двигаться, но он не убежал.