— То есть сам сказал?
— Ну… да.
Марьяна смотрела на него задумчиво.
— Странно это как-то. Неестественно.
— А что странного? Когда знакомишься с Лосем и Арамисом, не будешь же представляться Романом Викторовичем.
— Ага, — произнесла Марьяна и отправилась в ванную.
С одной стороны она жалела, что не взяла с собой сапоги на каблуке. Она в них, действительно, потрясно выглядит. С другой стороны, она этому даже радовалась. Не будет искушения. Может, она еще соорудит прическу и наденет на каток длинное платье с декольте? Не хватало еще вырядиться, как на свидание.
Но лыжный костюм надевать тоже не хочется. Надоел, и вообще, сидит как мешок. Хорошо, что она взяла джинсы. И любимый белый свитер с высоким горлом. Он ей удивительно идет, она становится похожей то ли на Снегурочку, то ли на Снежную Королеву… Особенно если накрасить ресницы. Еще бы лицо не было таким красным! Это просто какой-то ужас. Если бы она знала, что тут такое зверское солнце, то взяла бы крем с защитой 50. Но уже поздно. Она загорела. Завтра наверняка вылезут веснушки… А сегодня не помогает никакая пудра. Ладно бы только щеки были румяные, это еще куда ни шло, но ведь и нос красный, так что она больше похожа на Деда Мороза, а не на его внучку.
Марьяна заплела волосы в косу, уложила челку, нанесла на губы еле заметный блеск и снова уставилась в зеркало, выключив яркий верхний свет. Вроде бы в полумраке краснота носа не так бросается в глаза. Хотя, кого она обманывает! Сеня уже достаточно насмотрелся на ее малиновую физиономию. И, вроде бы, его это не испугало. Так что можно выдохнуть и расслабиться. Он, кстати, тоже отливал пунцовым цветом. Но ему это идет, его лицо кажется еще более мужественным.
За спиной скрипнула дверь, и в комнату просочился Кирилл.
— Ты куда собралась? — спросил он, внимательно ее разглядывая.
— На коньках кататься.
— Разве на коньках катаются в таких штанах?
— А в каких?
— В лыжных. Падать же больно. И холодно. Мне мама говорила.
— А я не буду падать.
— Вообще?
— Ага. Я хорошо катаюсь.
А меня сейчас спать будут укладывать, - пожаловался племянник.
— Кто посмел? — рассмеялась Марьяна.
— Мама. Бабушка говорит, у нее от меня голова кругом. А ты сегодня какая-то красивая, — добавил он.
— Правда?
— Честное слово.
Очередной урок фигурного катания прошел довольно успешно, если не считать того момента, когда Сеня, осмелев, попробовал изобразить «ласточку» и грохнулся затылком об лед. Марьяна в первый момент очень испугалась, потому что ей показалось, что он лежит без движения очень долго, но тут ее ученик вполголоса произнес сложное сочетание из малоприличных слов и она поняла, что с его головой все в порядке.
— Ты быстро учишься, — похвалила она Сеню после того, как они сменили коньки на более устойчивую обувь.
— Еще бы. С такой учительницей.
— Не надо мне льстить. Ты очень способный. А вот я долго осваиваю разные спортивные штуки. Коньки — единственное, на чем я хорошо катаюсь с детства. Но это потому что я два года занималась фигурным катанием. А потом меня отсеяли, как неспособную.
— Да они идиоты! — возмутился Сеня. — Проморгали самую лучшую фигуристку.
— Я так не думаю.
— А я думаю.
— А на лыжах у меня не очень хорошо получается. То есть, мне кажется, что получается, но когда мимо меня проносится настоящий лыжник, у которого из-под лыж искры летят и который не тормозит на поворотах, я понимаю, что я — чайник…
— Хочешь, я тебя научу?
— Ты же доске катаешься. А мне надо хотя бы лыжи освоить, для начала. А уж потом переходить на сноуборд. Если мало будет.
— Теорию-то я знаю. Там почти тоже самое, только…
— Вот именно — только. Ладно, сама разберусь.
— Нет, давай все же попробуем. Встретимся завтра, покатаемся вместе…
— Да ты же опять на вершину ускачешь. Со своими троглодитами и моим братом.
— Не ускачу. Буду весь день вокруг тебя крутиться. Вот увидишь. Еще надоем.
— О! — воскликнула Марьяна. Они вышли с катка и встретили веселую компанию: Лось, Кузя и Роман с Катей шли практически в обнимку и над чем-то хохотали.
— А мы вас ищем, — сказал Роман.
— Зачем это? — спросила Марьяна.
— Хотим в клуб завалиться, — объяснил Лось. — Сегодня пластинки крутит ди-джей Гвоздь. Все туда идут.
— Ну тогда и мы пойдем, — произнесла Марьяна.
Идти в клуб с братом было немного странно, такое случилось впервые. Раньше, когда ей было лет семнадцать, и она уговаривала взять ее с собой, обещая раствориться в толпе и не мешать ему отрываться, Роман никогда не соглашался. Утверждал, что ему некогда следить за малышней и вытирать ей нос. Когда она стала совершеннолетней, Марьяне и в голову не приходило провести вечер в клубе с братом. У него была своя компания, у нее своя, их интересы не пересекались, клубы они предпочитали разные. А теперь он идет танцевать с ней и ее друзьями. Дома это было бы странно, но здесь, на отдыхе, все по-другому.
Сначала они держались все вместе, потом Лось и Кузя растворились в толпе, Марьяна мельком видела их у стойки, где они развлекали каких-то девушек. Через какое-то время исчезли и Роман с Катей — видимо, пошли отдохнуть, все-таки возраст совсем не юный, не выдерживают заводных ритмов…
Марьяна выпила один коктейль и этим решила ограничиться. Она знала, как на нее влияет алкоголь — на следующий день совершенно нет сил, а ведь ей еще на лыжах кататься. Вообще на горнолыжных курортах в клубах должны подавать не алкоголь, а кипяченое молоко — здесь же одни спортсмены. Девушка поделилась этой идеей со своим спутником, и он ее полностью одобрил.
— Кипяченое молоко у них вряд ли найдется, а вот молочный коктейль, я уверен, соорудят. Хочешь?
— Хочу. Только давай отсюда выберемся, отдышимся немного.
Они отыскали диванчик в спокойном месте и заказали шоколадно-банановые коктейли.
— Как в детском саду, — сказал Сеня.
— Почему сразу такие сравнения? Я лично часто пью молочные коктейли.
— Ничего удивительного.
— Что ты хочешь сказать?
— Намекаю на твой юный возраст.
— Что? Это ты мне говоришь? Да ты всего пару лет назад носил ленточку выпускника школы!
— Допустим, не пару лет назад…
— Ну три. Максимум четыре. Ты на каком курсе?
— Марьяна, послушай, я все время хочу тебе сказать…
— Вот и наши коктейли. Только попробуй сказать, что это невкусно. Ну? — спросила она, когда содержимое стаканов уменьшилось наполовину.
— Не так плохо, как я думал, — согласился Сеня. — Еще бы поменьше шоколада. И бананов. И молока с мороженым, по-моему, тоже слишком много. А так — в самый раз.
— Эх, ничего ты не понимаешь, — вздохнула Марьяна. — Может, ты и «Графские развалины» не любишь?
— Что еще за чудо природы?
— Мой любимый торт.
— Звучит как-то не очень аппетитно. Ты уверена, что его можно есть?
— И шоколад с цукатами не любишь? И эклеры с заварным кремом? И тирамису?
— Да как-то… не особо, если честно.
— Ну, тогда нам с тобой вообще не о чем говорить, — девушка демонстративно надула губы и отвернулась.
— Марьяна, нам как раз очень нужно поговорить. Я должен тебе признаться…
— Не надо, — испуганно произнесла она. — Пошли лучше танцевать.
Арсений понимал, что с каждым часом, даже с каждой минутой ситуация все больше и больше запутывается. И чем дольше он тянет, тем труднее будет рассказать обо всем Марьяне, и тем хуже будут последствия. Он много раз пытался начать разговор на волнующую его тему, но все время что-то мешало. Кто-то нарушал их уединение, Марьяна переводила разговор в другое русло, он сам тушевался и говорил совсем не то, что собирался сказать…
Главная причина, конечно, заключалась в нем самом. Конечно, обстоятельства не благоприятствовали объяснению, но обстоятельства, при желании, можно было преодолеть. В его силах было создать ситуацию, когда Марьяне пришлось бы его выслушать. Но он боялся.