– Демка – не мафик! Он знаешь какой человек... – Слезы сами потекли из глаз Леки. Она вытерла глаза рукой – плакала в первый раз за сегодняшнюю бесконечную ночь. – Он – необыкновенный человек, таких больше нет на свете. И я люблю его. Очень, очень люблю... Равиль, спаси его, пожалуйста! – Она уткнулась в плечо парня мокрым лицом. – Пожалуйста!
– Лен, не плачь, а? – Равиль погладил ее по голове. – Все будет хорошо, только верь в это. Тебе нужно отдохнуть. Спать хочешь?
Лека молча кивнула. Равиль уложил ее на свободную кровать и накрыл покрывалом. Лека закрыла глаза и заснула, всхлипывая, как ребенок.
– Необыкновенный человек... – Равиль покачал головой. – Да уж, даю голову на отсечение, что необыкновеннее не бывает. Вот только человек ли?
Леке приснилось, что она идет по тропке, протоптанной в жесткой траве тысячами ног. Лека брела, опустив голову, она не знала, что заставляет ее идти, но чувствовала в этом движении некую упорядоченность и целесообразность. Люди шли впереди и позади нее бесконечной вереницей, глядя друг другу в затылок. Лека оглянулась. Тропинка не была прямой – описав правильный четырехугольник, она сворачивала и петляла сложными узорами внутри ромба внешних границ. Люди здесь принадлежали разным историческим эпохам и нациям. Большинство из них были мужчины, изредка попадались и женщины. Впереди Леки ступал человек среднего роста, одетый в длинный светлый халат с вышитыми зеленым шелком драконами, сплетающими свои хвосты. На ногах человека были мягкие туфли и полотняные штаны, перетянутые в нижней части кожаными ремешками. Над поясом на спине лежал длинный меч в бамбуковых ножнах, достающий рукояткой до затылка. Волосы мужчины были иссиня-черными, достающими до плеч. Лека не могла видеть его лица, но догадывалась, что это – восточный человек, китаец или кореец.
Лека оглянулась, и бородач, шедший позади, едва не налетел на нее. Он был невысокого роста – почти карлик. Недостаток роста с лихвой окупался необычайно могучим сложением – загорелые плечи, покрытые редкими рыжими волосами, носили следы множества боевых шрамов. Мощные руки едва не доставали до земли. Человек был одет в кожаные, плохо выделанные штаны, меховую безрукавку, на голове его сидел круглый бронзовый шлем, украшенный парой изогнутых рогов. Оружие викинга составляли топор с длинной прямой рукояткой и двумя лезвиями и щит, не раз сломанный в битве и заклепанный круглыми металлическими штырями.
Непонятная сила развернула Леку и заставила продолжить движение. Впрочем, это не мешало ей оглядываться по сторонам и рассматривать людей, бредущих внутри ромба. Она различила египтянина – обнаженного по пояс, в длинной полосатой юбке и с копьем. Красивая стройная негритянка ростом под два метра имела из одежды только блестящие золотые кольца, украшавшие ее шею, уши и нос, зато тело ее было сплошь покрыто полосками и рисунками из желтой и красной охры. Человек в длинном коричневом балахоне, подпоясанном веревкой, с капюшоном, закрывающим голову, наверно, был монахом-доминиканцем. В руках он держал четки. Вдруг где-то вдалеке мелькнуло знакомое лицо, и Лека едва не закричала. Это был Демид! Бурый кусок ткани обертывал его тело, оставляя открытым одно плечо. Голова Демида была выбрита, лицо носило печать полной отрешенности. Если бы Лека не знала Дика, она решила бы, что перед ней – буддийский монах из Тибета.
Секунда – и Демид скрылся из виду, заслоненный вереницей людей. Тропинка свернула направо, и Лека обнаружила, что двигается по прямой к центру ромба. Что-то менялось в ее душе с каждым шагом. Она чувствовала себя так, словно прожила тысячи жизней, побывала в каждом из этих тел, бредущих по равнине. Тысячи голосов на всех языках мира звучали в ее голове – она слышала каждый в отдельности, она понимала каждое слово, и казалось, могла вместить в своем сознании еще столько же. Небо было ослепительно белым, и золотые облака плыли по нему. Бесконечная пустота космоса заполнила все ее существо, и не было в мире ничего полнее, тверже и осмысленнее этой пустоты...
Лека открыла глаза. Она медленно поднималась над землей, люди уменьшались в размерах и вскоре превратились в разноцветные точки, ползущие по прихотливым узорам коричневого ромба на зеленой равнине. Лека почувствовала боль – кожу на ее груди обожгло, словно прикоснулся раскаленный металл. Лека вскрикнула, вихрь черной пыли украл ее дыхание и с размаху бросил на скалы...
– Здорово, Лека! – Парень-охранник поймал девушку за руку, когда она проходила мимо. – Ты, я смотрю, зазналась? Богатой и гордой стала? Не хочешь со старыми друзьями знаться?
– Слушай, Оляпка, отстань, а? – Лека дернула руку, но парень вцепился как клещ. – Знаешь, никакого настроения сейчас нет разговаривать. Сам понимаешь, человек на грани смерти...
– Это ты про Динамита, что ль? Да мне на твоего Динамита... Нет, ты не подумай, если что, защищать его буду до последней капли крови! – Оляпка гордо выпятил грудь и оскалился. – Зря мне, что ли, деньги платят? Хотя что толку? Сейчас оклемается, кто-нибудь другой его пришлепнет. Правил он не признает, нас не уважает. Ну кто такое терпеть будет?
– Какие, к черту, правила? – взорвалась Лека. – Которые вы, крутые, устанавливаете? Да ты хоть понимаешь, что есть люди, которые вообще никакого отношения к вашей братве не имеют!
– Ой, ой, ой, пионерка какая нашлась! – Запищал Оляпка, причмокивая губами. – Какого же хрена вы опять к Кроту прибежали? Все повязаны! Можно подумать, я не помню, каким местом ты деньги на наркоту зарабатывала? Такая же, как и все, только дай вам волю! Забыла, сколько раз мы с тобой...
– Отцепи руку, по-хорошему прошу! – Леке ужасно не хотелось бить по морде этого балбеса: все же от него зависела их безопасность. – Хочешь, чтобы Крот об этом узнал?
– Крот? А что Крот? – Парень нагло усмехнулся. – Думаешь, если он цивильного из себя строит, значит, добреньким стал? Такой же остался. Если вас тут с Динамитом пришьют, он и бровью не поведет. «Что же, – скажет, – бывают ошибочки и у моих орлов». Так что ты это... Поласковее со мной. Глядишь, и столкуемся!