— Я нашел того, кто знает больше нас с вами. Но, надеюсь, вы помните о клятве неприкосновенности моего друга, которую сейчас принесли нам? — спросил невидимый пока Келео у моих дядей.
— Помним, — произнес Майдаш, от его ледяного голоса пробрало до мурашек, даже мальчишки сжались от испуга. — Но также помним, что ятр Ньем является небезызвестным кинжалом Халеи. Не знал, уважаемый дан Келео, что глава гильдии убийц — ваш друг. Хотя, о чем я, темный темного всегда поймет…
— Майдаш! — оборвал Хашер серого дракона, ставшего ему другом за три года совместного проживания.
Послышалось насмешливое хмыканье двух мужчин, а дальше зазвучал очень необычный, такой бархатный, ласкающий кожу голос, от которого по мне побежали мурашки:
— Насколько я знаю, дан Майдаш, черные и серые — одной крови. Ведь когда-то драконы Тьмы входили в Серый клан. Я чувствую, дан Майдаш: в тебе слишком сильны тени. Смотри, утратишь контроль — окажешься в Черной башне. Однако сомневаюсь, что мы поймем друг друга, если вдруг ты станешь темным.
Лиир бросил на меня испуганный взгляд — боится за отца. Ни он, ни я толком не поняли смысла чужих слов, но тьмы боятся все. Я положила руку на плечо Лииру и прислушалась.
— Светлая дана Кло не отдаст тьме свое сердце, так что ты заблуждаешься, дружище, — примирительно прозвучал голос Келео, удивительно приятный, похожий на тихую мелодию.
— Мы отошли от более важной темы, — сухо заметил Хашер и напомнил о главном: — Даны, прошу прощения за невольное высказывание моего друга. Сейчас важно знать, что вы нашли.
— Келео провел собственный поиск, и он привел его в Халею. Ко мне. — голос Ньема прозвучал спокойно.
Я слышала, что Халея — это западный сосед нашего клана, королевство, где живут люди.
Послышалось шуршание и противный скрип ножек стульев по гладкому каменному полу, словно кто-то резко встал, отодвинув стул.
— Так это ты послал отряд дейтрини? — проскрежетал Майдаш. — Келео, ты привел в наш дом главу этих убийц, а перед этим стребовал клятву о неприкосновенности? Мы ведь доверились тебе…
— Майдаш! — приглушенно рыкнул более продуманный и спокойный Хашер.
— Уверен, серый, ты знаешь, что такие как я направо-налево долги крови не раздают! — голос Ньема яростно, жестко, словно колючим песком, а не ласковым бархатом, прошелся по моей коже. — Я тебе больше скажу, у меня такой только один. Теперь оцени, наконец, насколько Келео Черный проникся вашей светлой болью, что взыскал с меня этот долг для вас! А ведь жизнь длинная, очень длинная, я бы мог ему сильно пригодиться. Однако я здесь! И только по этой причине расскажу о том, что знаю. Да, я кинжал Халеи, глава гильдии наемников. Через меня проходят заказы и на услуги дейтрини тоже.
— Значит, ты знаешь, кто заказал наших детей? Знал раньше, но… — Я схватила братьев за руки и притянула к себе, услышав ужасающе ледяной голос Хашера.
Мальчишки и вовсе, вторя эмоциям вожака, ощерились и зарычали, готовясь кинуться на врага.
Голос Ньема был подчеркнуто сух:
— Кинжал — высший теневой закон Халеи, мне плевать, кто умрет или на кого поступила заявка. Если она принята, договор, подписанный моей кровью, будет исполнен. Любым способом! Об этом знает вся Игая, уверен, вы — тем более. Но этот заказ прошел не через меня и вне гильдии. Договор подписали напрямую с отмороженным главарем одной из шаек дейтрини. Я узнал об этом, когда ко мне обратился за помощью Келео. Ни один здравомыслящий кинжал не принял бы заказ на убийство детей. Тем более драконов.
— Кто заказчик, ты знаешь, ятр Ньем? — хрипло поторопил Хашер.
— Нет, — убил надежду тот. — Договор был подписан кровью, но стоило его развернуть — сгорел. Я не знаю его содержания и имени заказчика, а исполнителей вы всех уничтожили. Но я успел уловить флер ее магии…
— Ее?! — потрясенно спросил Майдаш.
— Ее, — мрачно подтвердил Ньем. — Более того, она явно драконица, но необычная. Аромат ее магии имеет несколько нестабильных слоев, я такое впервые ощущаю… и привкус мерзкий, даже не темный, а кровавый, как у самих дейтрини…
— Может чем-то больна? — предположил Майдаш.
— Головой? — с ненавистью прошипел Хашер. — Как могла драконица покуситься на яйца? В моей голове не укладывается!
— Это немыслимо! — согласился серый дракон, отрицая саму такую вероятность.
— Дейтрини иногда приторговывают всякой мерзостью, способной повлиять даже на самых сильных магов, — предположил Ньем.
— Ты думаешь, она темная? Может, из черного клана? — спросил Хашер.
— Нет, — с неизменным спокойствием ответил Келео. — Тьма никогда не выберет женщину своим сосудом. Темными бывают только самцы драконы и никак иначе. Девочки драконицы в нашем союзе всегда наследуют магию и вид матери.
— Но Ньем же сказал, что…
— Я сказал, что у нее необычный отголосок магии, я не говорил, что она темная. Просто… больная, что ли. Сложно сказать, — кажется, поморщившись, произнес Ньем, а потом добавил: — Но кто помешает светлой использовать декокты и артефакты темных? Особенно, если мозги или суть прогнили.
— Твоя правда, — печально согласился Хашер. — Как смотреть в глаза сородичам, не имея возможности дать ответ: кто убил наших детей?
— Найдем! — убежденно заявил невидимый Келео.
За спиной что-то зашуршало. Вздрогнув, я проверила: оказалось, просто мышка пробежала. Глупая, нашла место, где лазить, — изведут в момент. Обернувшись, я зашипела от злости — братцев уже и след простыл. Шпионы недоделанные! Ну кто палит контору-то? Я рванула за ними следом в надежде остановить и не пропустить самое интересное.
Малый зал — квадратное помещение примерно в двести квадратных метров, без окон, справа — двустворчатая высокая дверь в общий коридор замка, слева — низкий длинный помост с портальной аркой, через которую могут пройти гости исключительно по приглашению, со специальным артефактом доступа. Напротив — стол секретаря Хашера, заваленный писчими и рабочими принадлежностями, а сбоку от него целая «мягкая» зона на здешний манер: солидный, прочный стол в окружении удобных кресел для длительных переговоров. Четвертая стена представляет собой череду колон и арок, подпирающих свод зала. Арки украшены статуями и цветными гобеленами, искусно расшитыми сценами драконьих битв, и подсвечиваются светильниками. Не только дорого-богато, но и эпично.
Я так спешила догнать своих горе-подельников, что совсем забыла про цель и окружение. Выскочив из-за колонны, влетела в резко затормозивших Тайрена и Лиира. Мы втроем растянулись на отлично навощенном полу. Братья, надо честно себе в этом признаться, по разуму, задрали головы вверх и явно готовились зареветь. Я не ошиблась: они приподнялись и заголосили, как потерпевшие! Шмыгнув в недоумении носом, я встала перед ними и, невольно шепелявя из-за выпавших двух передних молочных зубов, укоризненно спросила, старательно копируя Хашера:
— Вы чего ревете? Кто из нас мужики, я или вы?
Но мальчишки, не обращая на меня внимания, задрав головы, таращились на что-то за моей спиной и подвывали от страха. Обернувшись, я уперлась взглядом в огромные ботинки, черные, высокие, как у военных. Дальше я отметила длинные мускулистые ноги в темных замшевых штанах, синий кафтан, облегающий мощный торс, ручищи с черными когтищами, поглаживающие широкий пояс, украшенный черными полированными камнями, похожими на агаты. На выпирающей груди этого «спортсмена тяжеловеса» понавешано несколько интересных и жутковатых амулетов на серебряных цепях. Крепкая шея и голова… ого… с чуть загнутыми назад небольшими, аккуратными рогами.
Запрокинув голову, я во все глаза таращилась на занятного черноволосого и черноглазого рогатого мужчину с резкими, но не грубыми чертами лица, острым выдающимся подбородком, орлиным носом и высокими скулами. Неотразимо красивый, но, на мой взгляд, слишком порочно выглядит, как шоколадная конфета с коньячной начинкой из прошлой жизни, или, как слышала от нашей главной поварихи, старой виверны Лейны, правда, уже не помню по какому поводу, — сладко, но с горькими последствиями.