С тех пор прошло около полугода, и я успел было забыть об этом ужасном приобретении, однако прямо сейчас Чарли не только напомнил о нём, но и всерьёз намеревался им воспользоваться.
Я, конечно, всё прекрасно понимаю – луч последней надежды, соломинка для утопающего и прочая претенциозная чушь из лексикона продажных политиков, какой принято утешать себя в особо дерьмовых ситуациях но…
Когда приходится выбирать быстро и безболезненно – умереть от удара милосердного ножа или же медленно и мучительно истлеть от невыносимо болезненного внутреннего жара – лично меня больше устраивает первый вариант.
Однако проклятый «Костыль» находился внутри Чарли, поэтому мой напарник, а вовсе не я заказывал музыку решая, что в данном случае лучше, а что хуже для нас обоих.
Из восьми секунд, отпущенных на то, чтобы вколоть обезболивающее, прошло около шести, когда мне, наконец, удалось активировать шприц. Тонкая игла пронзила кожу и впрыснула препарат в кровь.
Охотница-киборг, сделав очередной шаг лёгким движением руки вытащила рукоять энергетического ножа.
Гремучая смесь эндорфина и катализатора «Д-14» подействовала мгновенно – тело превратилось в холодную бесчувственную сосульку.
– Хи-йта-а!!! – Резкий крик Чарли, прозвучавший в моей голове, означал начало атаки.
Мягкая вспышка озарила рукоять ножа – активировалось энергетическое лезвие.
«Мерзкая сука», – совершенно не к месту промелькнула бессмысленная мысль на периферии сознания.
– Йта-а!!! – продолжал звучать в моей голове отголосок древнего боевого клича индейцев племени Байту.
Некое подобие слабого электрического разряда прошло по позвоночнику снизу вверх и неприятно кольнуло мозг.
Бесчувственная красавица вытянула вперёд руку с ножом, чтобы коротким взмахом руки отсечь мою голову.
«У неё голубые глаза, – совершенно автоматически отметил я. – Бездонные голубые глаза, как у снежной королевы из детской сказки про…»
Слабый электрический разряд за какую-то долю секунды набрал чудовищную силу и со всего размаха обрушился всей своей мощью на сознание.
– Хи-и-йта-а!!! – Это был уже не воинственный клич, а скорее предсмертный крик агонизирующего тела.
Пробки в щитке выбило и тут же свет отключился – во всём городе.
Находясь в кромешной тьме беспамятства, какой-то крохотной искрой разума я, непонятно каким образом, по-прежнему оставался на связи с Чарли.
Где-то далеко Весёлый Вилли работал над очередным сумасшедшим творением.
Грязный, заражённый спорами ненависти мегаполис продолжал жить по собственным правилам, перемалывая в своём равнодушно-безжалостном чреве миллионы человеческих душ. Игра продолжалась, и каждый день мы платили всё большую цену за то, чтобы остаться в составе играющей команды и не сойти с дистанции. Потому что там, за пределами шоссе ярко освещённого призрачным светом рекламных щитов и камер видеонаблюдения, не было ничего кроме всепоглощающей пустоты и бессмысленности смерти.
Абсолютно ничего.
Пожалуй, именно это было страшнее всего.
Индеец бился в эпилептическом припадке роняя в разные стороны клочья ярко-алой кровавой пены, летевшей с его губ. Цвет был настолько насыщенным и неправдоподобным, что выглядел нереально, словно его взяли напрокат из реквизита какого-нибудь дешёвого фильма снятого плохим оператором и бездарным режиссёром. Тело же напоминало огромную электронную куклу с наглухо перемкнувшими микросхемами. Сходство усиливала левая нога, которая в отличие от всех остальных частей тела оставалась неподвижной, как будто принадлежала какому-то другому неведомому существу. И это при том, что само тело тряслось, будто сошедший с ума кукловод хаотично дёргал за ниточки горячо любимую марионетку.
А рядом с Чарли бился в агонии умирающий киборг.