Судьба продолжает издеваться над миллиардером, и наши места-купе оказываются смежными. Я нахожу глазами Полянского. В безупречном черном костюме с белой рубашкой и тонким стильным галстуком на шее, он изучает прессу. Бесконечно привлекательный, притягивающий к себе внимание, он улыбается стюардессе, которая стелется перед ним, пытаясь угодить всеми возможными способами. Полянский смеется, когда стюардесса называет его «потрясающим мужчиной». Набор живых ярких эмоций, именно их часто не хватает занятым людям.
По телу расползается неловкий, никому ненужный жар, когда он поворачивается и замечает меня.
— Вы уже придумали зачем Вам в Берлин? — раскрывает ноутбук и щелкает по клавишам Полянский, на меня больше не смотрит, делая вид, что увлеченно работает.
Между нами столики с цветами, два телевизора и пустое кресло, но я конечно же понимаю, что он обращается ко мне. Он снова намекает на то, что я лечу туда зарабатывать телом.
— Я лечу на литературно-театральный фестиваль. Правда, я не думаю, что это Ваше дело.
— Неплохой у наших библиотек бюджет, — почесывает щетину олигарх.
— Мы не жалуемся, спонсоров много. Литература сейчас снова в моде.
— Даже на первый класс хватило, — мычит миллиардер, отчего-то облизываясь.
— Я накопила мили. Тем, кто вступил в программу лояльности, авиакомпания начисляет мили за перелеты регулярными рейсами, — доходчиво объясняю. — Мили не начисляются, если…
Полянский смотрит на меня очень внимательно, но я почти уверена, что он меня не слушает, да и ответ ему не важен. Глядя сначала в глаза, потом на губы, спускается ниже к шее, груди. Его совсем не стеснительный взгляд ползает по мне, облапывая.
— Красивая ты девка, библиотекарша, в туалет со мной пойдешь? Заплачу, если надо.
От подобного непристойного предложения у меня брови местами меняются. Что ответить я сразу не нахожусь, и, приоткрыв губы, мычу что-то невнятное. Как-то не подготовилась я к сексу на высоте десяти тысяч километров над землей. И предложение-то, в общем лестное. Мужик передо мной что надо: горячий, красивый, вон как глаза сверкают. Но губы все равно слиплись и не работают.
— У меня сейчас переговоры тяжелые, — поясняет олигарх. — То сбрасывать цены, то поднимать, то по безналу через Франкфурт переводить. Угрожать зажравшимся чиновникам, каналы в Сургуте перекрывать, если понадобиться. Расслабиться хочется.
Между его бровей появляется морщинка, и, осмотрев меня в последний раз, особенно область декольте, Полянский встает со своего места. Понятное дело ждать он не привык, время поджимает.
— Ну как хочешь, — уходит он за шторку в конце салона, видимо в поисках очаровательной стюардессы, которой улыбался до этого.
Утыкаюсь носом в стекло иллюминатора, едва сдерживая накатившую злость. Не даешь ты, тут же дает другая. Шикарно. Непробиваемый тип. Поэтому и ставки такие. И цель — обычные отношения, а не свадьба или помолвка. Потому что с таким отношения завести — это как Волгу переплыть. Старайся не старайся, результат одинаковый. Где-то в середине силы тебя покидают. Задыхаешься и идешь ко дну.
Глава 5
Членский билет в элитный гольф клуб столицы мне достала Надя. Ее отцу выдали его на работе в качестве премии, а так как он понятия не имел, что надо делать с клюшкой для гольфа, Надя принесла билет мне, понимая, что это очередной шанс столкнуться с Полянским.
— Наша жертва играет в гольф несколько раз в месяц, — подвозит меня Надя на стареньком «гольфе».
— Откуда ты знаешь?
— Он сам это говорил в интервью. А вчера в кафе, напротив его центрального офиса, я познакомилась с милым айтишником Колей, который угостил меня мороженым, — она мечтательно прикрывает глаза, — и очень много рассказал о своем крутом боссе.
— Молодец, — широко улыбаюсь подруге.
— Я составила таблицу, в которой указала места возможного пребывания. Наша «жертва» довольно привязан к своим привычкам. Это хорошо для нас и плохо для него.
— Не представляю, как он отреагирует на меня после совместного полета, — вздыхаю.
— Все будет хорошо!
Спортивные снаряды в виде палок с загнутым концом обошлись нам в кругленькую сумму. И, если честно, меня начинают напрягать затраты на это безнадежное дело. Если все окажется зря…
— Я думала, Полянский любит футбол.
— Он много что любит. Не упусти свой шанс.
Легко сказать. После случая в самолете моя самоуверенность поугасла. Женщины олигарху нужны для вполне конкретного занятия, и я понятия не имею, как сломать эту традицию.
На одном из поворотов мы подбираем Любу.
Увидев меня, подруга долго смеется.
— Ты выглядишь, как героиня порнофильма.
— Это юбочка просто улет, — поддакивает Надя, — стоит наклониться и вся попа наружу.
— Мне кажется, что надо было надеть что-то еще, — Люба давится смехом.
— Зануды обе, — выхожу я из машины, расправляя подол и закидывая себе на спину тяжелую сумку с клюшками.
Кепка для гольфа съезжает на бок, и Надя заботливо ее поправляет, выползая из машины вслед за мной.
— Цирк какой-то, а не дело. Раньше все было четко. Мы понимали, как себя вести.
— Раньше наши жертвы не ездили на «Роллс-Ройс» с затемнёнными стеклами и занавешенными шторками, — становится в стойку Надя и боксирует, имитируя бой с невидимым соперником.
— Соберись, Вера, — забавно рычит Люба, — на тебя сейчас все бабы России смотрят! Давай, у тебя все получится!
Снова смеюсь. Подруги у меня что надо. С ними никогда не бывает скучно.
Место роскошное. Клубный дом выполнен в классическом английском стиле, известным дизайнером из Гонконга. Благородное шале расположено в самой живописной части гольф-поля. Ощущаю комфортную обстановку элитного загородного курорта в центре столичного мегаполиса. Аромат богатой жизни, не иначе.
— Ты играть-то хоть умеешь, роковая женщина? — хихикает Надя мне в спину. — Самое смешное, если у нее получится.
— Я изучила правила гольфа — главное с умным видом размахивать клюшкой и бить по мячу.
— Будет смешно, если дело в итоге выгорит, — слышу я гогот подружек.
Перед входом останавливаюсь, храбро выдыхая. И, прежде чем зайти в храм богатых и знаменитых, проговариваю в слух для уверенности «правила четырех С»:
— Быть женщиной-мечтой для достойного мужчины значит быть одновременно: смелой — научится презирать страх! Счастливой — быть жизнерадостной! Сладкой — быть милой, теплой в общении, женственной, но не приторной. Стильной — во всем! Я справлюсь!
Полянского замечаю почти сразу, как захожу внутрь. Он выходит на поле в своем стильном, спортивном костюме, переговариваясь со смуглым брюнетом с густой бородой и удлинёнными волосами, которого я уже видела в ресторане.
Я принимаю нужную позу и размахиваю клюшкой, бью по мячу и даже пару раз попадаю в лунку. Но наш герой настолько занят игрой, на которой он явно помешан, что не обращает никакого внимания на мои потуги. В итоге мы оказываемся в совершенно разных концах поля. Устав таскаться с тяжеленой сумкой, я сажусь на свободную скамью в тени и просто пью воду, брызгаю на грудь и ноги. Ну и пекло здесь. Не понимаю, какая радость махать палкой на таком солнцепеке.
— К черту все! — звоню девочкам. — Это не наш уровень, я просто не справлюсь. Он чувствует, что я обычная телка. Полянский не поведется на этот тупой развод.
— Эй, — орет Люба в трубку. — А кто за меня отомстит? Этот гад должен влюбиться и рыдать, оттого, что ты его не любишь.
Одна мысль об этом вызывает смех.
— Люба, он не влюбится. Это вообще не про него, понимаешь? — тащу я сумку до машины, в которой перевозят снаряжение.
— Это про всех, милочка, поверь мне. На каждого мужика найдется «его» баба, которой он будет стихи сочинять и плакать, умоляя выйти на секундочку на балкон.