Этак вот попредставляешь её себе в разных ситуациях – и какой же она после этого друг?
Поезд в три часа ночи. Ехать семь суток. Маленький вокзал, где поезда останавливаются всего на одну минуту, от моего посёлочка в двенадцати километрах.
Уложил в рюкзак запас картошки, сахару, чаю, соли. Кипяток на любой станции, можно сбегать. Сейчас с этим у нас не проблема. С солью была проблема, но правительство с успехом его решило. Оно, правительство, всегда руку держит у народа на пульсе. Как чего не хватает, оно тут же тебе – руку на пульс и – на! Может ли теперь кто-нибудь сказать, что у нас в стране нету соли? Даже Голос Америки и тот замолчал. Бубнит что-то про дефицит алкоголя в России.
Завидно, видать, стало, что обратило у нас правительство внимание на здоровье нации и перестало покупать всякие ядовитые вина из недружественных нам стран. А вино будем теперь покупать в Белоруссии, Иране, Северной Корее. Деньги на виноградники мы им найдём. Тому же мильёнщику Вексельбергу, только свистни – и куда он денется?
Договорились уже (ну, это дело прошлое) с Саддамом Хусейном насчёт прямых поставок в Россию шампанского Абрау-Дюрсо, так поганая Америка дорогу перешла – поймала и арестовала Хусейна.
А ведь у нас хорошие ядерные ракеты. Самые лучшие в мире. Нам только один раз промахнуться и попасть, к примеру, не в мыс Дежнёва, а в Оклахому. И посмотреть, как они все там забегаются со своей хвалёной демократией.
Что это я? Какой Саддам, какая Америка? Я к любимой женщине еду. Все мысли о ней должны быть. А они уже не только о ней. Неужели возраст?
У нас разница с Дианочкой лет в двадцать. Чепуха, в принципе. Но сейчас ей уже сорок, а мне… где-то тут у меня был калькулятор… А… Вот он… Так… Мне тогда было… Значит… Нет. Тут что-то не так. Или батарейки сели. Или кнопка заедает. Чушь какую-то показывает эта японская машинка. Выкинуть нужно её подальше. А то кто-нибудь ещё на ней возьмётся считать мой возраст и будет введён в заблуждение. Так как ничего не знает про эту японскую неисправность.
Да… Тут среди картошки небольшая коробочка была. Куда я её задевал? Ага… Нашёл. На видное место её надо. Она всегда должна быть под руками. Я на всякий случай в нашей аптеке «виагру» купил. Одну таблетку. Всё-таки на свидание еду.
Конечно, может всё так сложиться, что даже и до поцелуя дело не дойдёт. Мы с Дианочкой только собрались в первый раз поцеловаться, как пробили склянки, и мне нужно было прямо с теплохода прыгать в воду, чтобы не уплыть вместе с ней. Так мы с ней расставались.
Может, нужно было всё-таки поцеловаться и никуда не прыгать? Нет, прыгать бы всё рано пришлось. В каюте сидел Дианочкин муж. Замешкайся ещё я на минуту-другую, он бы обязательно вышел, но до берега мне уже было бы не доплыть…
А сейчас мужа у Дианы нет. Вот я и подумал: а почему бы не съездить, не попробовать дочитать вместе с ней любовную страничку, которая закрылась перед нами на самом интересном месте…
А вдруг сюжет нашей с Дианочкой истории станет развиваться для меня самым благоприятным образом? Вдруг, да и скажет она мне, распахнув объятья: – Милый! Только тебя я ждала всю мою жизнь!!! Как хорошо, что ты приехал! Как это неожиданно!
А потом где-нибудь в уединении, может даже – у неё дома – глубоким вечером она вдруг обмякнет у меня в руках и позволит отнести в опочивальню.
Вот тут-то и понадобится «виагра». Дело в том, что у меня с первого раза никогда с женщинами не получалось. Где-то со второго, третьего. Иногда – с пятого. Иногда – чего уж тут греха таить – и совсем не получалось. Как говорил друг Павлик, пенис – существо одушевлённое. И не всегда его поведение можно объяснить. Ведь, случается, встретится женщина обыкновенная, и любви к ней никакой, а напряжётся, вздыбится вдруг в брюках к ней этот твой самый близкий друг – и никакого с ним сладу. Тут же ему вынь, да подай. Бросаешь всё и бежишь за этой женщиной следом: – Ой!-й!-й!-й!!! – Как вас зовут, сударыня! Можно ли хоть рядом возле вас пройтись?! – Ой!-й!-й!-й!!! – А не хотите ли золотые горы?..
И несёшь, несёшь всякую дребедень, только бы угодить этому типу в штанах, только бы дать возможность ему успокоиться…
А женщина вроде – так себе…
И – другой случай – влюбляешься, души не чаешь, боготворишь, а, когда на все твои ухаживания женщина отвечает согласием, оказывается, что это её согласие тебе уже будто бы и ни к чему…
У меня на поездку всего две недели. Неделю на дорогу туда – неделю обратно. На свидание только день и ночь. Тут нет времени на ошибку. Если вдруг Диана… Конфуз может оказаться смертельным для наших с Дианочкой хрупких отношений. Это для женщины отсутствие оргазма в первую встречу – дело почти обыденное. А для мужчины, если у него в первую встречу, извините, «не встал» – любовной карьере практически конец.
Мне же рисковать нельзя. Жили бы в одном городе, в случае неудачи попытку можно повторить. Купить цветов. Хорошую книжку. Диана любит хорошие книжки. Поговорить на отвлечённые темы, но – обязательно – чтобы смешно было и весело. И, как бы, между делом – повторить попытку.
Но во второй раз я смогу выбраться не раньше, чем опять лет через десять. Это сколько ей тогда будет, моей любимой?..
А – мне?..
Значит, всё нужно успеть сделать сейчас, за один день.
Наконец, собрался. Рюкзак сложил. Ничего не забыл? Конечно, забыл. Тут где-то у меня валялся мой чёрный пояс. Может понадобиться. Ага… Здесь он, за диваном. Давненько я его не надевал. Жизнь потому что спокойная, чёрный пояс вроде бы и ни к чему. Ну, а тут, конечно, надо. Мало ли что может случиться.
Посидел на дорожку на завалинке. Подошла Фелиция, молодая вдова. Она у меня убирается в квартире раз в неделю. Ну и – заодно. Для здоровья. Я ей доплачиваю. Один раз купил ей сатину на платье, так бедная женщина даже расплакалась. Хотела остаться на ночь. А ночью с женщиной нужно разговаривать.
Я сослался на головную боль.
Я попрощался с Фелицией, попросил присмотреть за домом. Перекрестился и – на шоссе, ловить попутный транспорт.
А – вот это для меня – самое сложное. Не берут меня попутки. Не останавливаются. Я уже и внешность пробовал менять. И бритым выходил, и с бородой. И в джинсах. И в штанах стёганых. Нет – не останавливаются. Не берёт ни одна зараза. Четыре – пять часов приходится ходить по асфальту, рукой махать. Наверное, через пять часов что-то меняется в моём облике и машина, наконец, останавливается. Особенно это приятно в сорокаградусные морозы с ветром.
Бывает, конечно, что уехать так и не удаётся.
Тогда иду домой, успокаивая себя философски – знать, не судьба…
Поэтому сейчас, когда я увидел своего хорошего приятеля, Кеншилика, который ехал по делам в райцентр на верблюде и предложил мне к нему подсесть – я и минуты не раздумывал. Тише едешь – дальше будешь. Тем более – не февраль, а самая середина лета. Тепло. Лёгкий ветерок пахнет подсохшими травами. К часу ночи я буду на станции. А поезд – в три.
Верблюд оказался спокойным. Мягким. А Кеншилик – хороший попутчик. Дорога с ним прошла незаметно. Кеншилик рассказал, почему у его соседа такая некрасивая жена. Когда-то у него была красивая. И Кеншилик её соблазнил. После Кеншилика она почувствовала вкус к внебрачной жизни и вообще пошла по рукам. Мужа бросила. Зачем муж, если этого добра и так навалом на каждом углу?
А потом прекрасная соседка уехала из посёлка с каким-то армянином.
Нет, не зря, всё-таки у нас в народе не любят этих кавказцев…
Вот… А сосед Кеншиликовский взял себе другую жену. Маленькую. Страшненькую. И так и сказал: – Теперь, мол, Кеншилик её не тронет.
Кеншилик, когда увидел новую жену соседа, тоже решил, что у него теперь в голове о преступлении против соседа не будет даже никаких мыслей.
Их потом и не было.
За разговором я даже не заметил, как и на поезд сел. И как доехал до города, в котором жила она, моя желанная Диана. Поезд, правда, опоздал. Был уже вечер.
Город прославился тем, что в нём пребывал в тюрьме писатель Достоевский.