Ты мой яд, я твоё проклятие - Мичи Анна "Anna Michi"

Анна Мичи

Ты мой яд, я твоё проклятие

Тинна

– Тинна, ты точно не хочешь переехать ко мне? – спросил отец, уже стоя внизу, на земле. Капюшон прикрывал его лицо, но голос был встревожен.

Я с виноватой улыбкой покачала головой. Не перееду, и он отлично знал почему: бабушка посчитает это предательством.

Чудо уже то, что она не мешает нам иногда встречаться, хоть каждый раз и уходит при этом из дома.

– Я бы смог признать тебя, представить обществу. И защитить куда надёжнее.

– Не волнуйся. Я всё равно скоро уеду.

– Это меня тоже огорчает, – не преминул напомнить отец. Не дожидаясь ответа: знал, что ничего нового я не скажу, – поправил капюшон и отвернулся.

Я провожала взглядом его высокую прямую фигуру, пока он не исчез за калиткой. Мне было очень жалко его, стоило подумать, как он живёт там у себя один, в его огромном пустом замке, но я не могла разорваться. Бабушка, отчим, Айлес, который ждёт моего возвращения… нет, как ни жаль мне было отца, я слишком сильно прикипела к той, другой жизни, чтобы бросить всё и уйти к нему.

Тем более после того, как десять лет от него не было ни единой весточки.

Мать никогда не говорила, почему рассталась с отцом, она не терпела даже упоминания его имени. Но мне казалось, он мог попытаться связаться хотя бы со мной.

Наверное, если бы не её болезнь, мы с отцом так никогда и не встретились бы снова. Только в последней надежде на спасение она разрешила мне привезти её сюда и обратиться за помощью к отцу. Но спасти маму не удалось, было уже слишком поздно.

Даже сильнейший маг Диомеи иногда бывает бессилен.

Калитка чуть слышно хлопнула. По телу прокатилась волна магии: охранные заклинания. Отец накладывал их сам, утверждая, что это самое малое, что он может и обязан сделать для нас. Бабушка позволила, вернее, сделала вид, что не заметила, только потом пригнала наёмного мага и заставила перепроверить.

Повернувшись, я хотела было войти в дом, но тут заклинания среагировали снова. Отец что-то забыл? Вряд ли это бабушка, она вернётся только завтра.

Люди в чёрном, выросшие передо мной, как из-под земли, стали ответом. Снова полыхнуло магией. Я хотела закричать, но горло не повиновалось. Ноги тоже. А потом тьма затопила сознание, и я упала прямо на руки неизвестных.

Ограбление?.. Или… похищение?

Я пришла в себя лёжа на кровати. Не сразу поняла, в чём дело, где я нахожусь. Судя по всему, это была комната в богатом доме. На широкой двуспальной кровати атласные покрывала, на стенах роскошные тёмно-красные с золотым узором обои, изящная мебель из светлого дерева.

Это не дом отца.

Поначалу у меня мелькнула робкая мысль о том, что отец, отчаявшись дождаться, когда я соглашусь переехать к нему сама, просто взял и похитил меня. Но нет, вся эта комната свидетельствовала, что это не так.

Я, правда, не была в замке лет десять, но там никогда не было настолько светлых, открытых комнат с широкими окнами, с этими ажурными узорами на спинке кровати, на опорах балдахина, даже на столике рядом. Замок отца был построен три столетия назад и мебель там была дубовая, способная выдержать удар молотом.

Мысли путались от головной боли. Во рту было так сухо, словно меня неделю не поили. Зато на столике рядом с кроватью обнаружился высокий графин с водой и услужливо оставленным стаканом.

Я присела, опираясь на спинку изголовья, и потянулась к графину. Надеюсь, это не ловушка и не яд. Хотели бы убить – уже убили. На всякий случай я проверила воду магией, но ничего не нашла.

Вдоволь напившись, я встала и обошла комнату. Сразу поняла, что на окнах стоят чары. Ставили их явно на скорую руку, но делал это человек умелый. Не открыть, не выглянуть и, естественно, не вылезти. Я повозилась немного, пытаясь их снять или хотя бы ослабить – не вышло.

Тогда попыталась рассмотреть, что там снаружи. Зелень и цветущие деревья, круглый фонтан, расплёскивающий радужные капли. Похоже на частный парк. Негусто.

Я вернулась к двери. Осторожно нажала на ручку, попробовала открыть. Так и думала, заперто. Вернулась к кровати, села. Что происходит? Зачем меня похитили? Выяснили, чья я дочь?

Это самое вероятное. И моя единственная ценность. Похитить меня, чтобы шантажировать отца – или чтобы убить в качестве мести. И я не знаю, что хуже.

Отец в своей жизни немало шагал по чужим головам. Врагов у него немерено. Недаром он так упрашивал меня всё же переехать к нему, а я, дурында, решила, что раз за полгода никто ничего не пронюхал, доживу уж и до отъезда спокойно. Вот теперь и метайся по комнате, как тигр по клетке.

Я действительно ходила туда-сюда, невольно ломая руки. На магию полагаться нет смысла, амулет связи с меня сняли, пока я была в обмороке. Сняли и все другие защитные и атакующие заклинания, даже те, что были тщательно скрыты иллюзией.

Да, тут точно замешан умелый маг. Может быть, почти такой же умелый, как мой отец.

При этой мысли по спине пролился ручеёк холодного пота. Кто же он, этот неведомый маг? Соперник отца? Мне казалось, все маги страны давно смирились с первенством графа Рейборна.

Тут в коридоре послышались шаги.

Снова напомнив себе тигрицу, я метнулась к кровати. Встала сзади, в обнимку со столбиком балдахина, так, чтобы видеть входящего и одновременно чтобы не быть сразу им замеченной. Но предосторожности показались смешными, когда в дверь постучали и мягкий женский голос спросил:

– Нейди… вы проснулись? Позвольте войти.

Служанка. Судя по тону, по этой привычно подчинённой манере обращения. Обычная служанка, которую послали за мной.

Я ничего не ответила, но через пару секунд замок открылся и дверь распахнулась. На пороге и впрямь оказалась девушка в типичном платье горничной: тёмно-серое платье до полу, чистый передник и чепец.

Она растерялась, не обнаружив никого на кровати, кажется, даже испугалась. Шагнула вперёд с обеспокоенным выражением лица, но тут же остановилась, заметив меня. Согнулась в поклоне.

– Прошу прощения за беспокойство, нейди. Прошу вас проследовать за мной.

Что ж, делать нечего. Надо пойти, встретиться наконец с хозяином дома и узнать, что от меня хотят. Надеюсь, пытать не станут.

Скрывая дрожь в руках и стараясь прямо держать спину, я кивнула и величественно вышла из комнаты. Служанка семенила чуть позади, мягко подсказывая, куда нужно свернуть.

– Чей это дом? – спросила я как бы невзначай.

– Простите, нейди, мне не дозволено отвечать на ваши вопросы.

Что ж, я не особо-то и надеялась.

Наш путь завершился в маленькой столовой: высокий длинный стол, рассчитанный персон на десять, в конце зала камин, над которым тускло сияет зеркало. А у окна, заложив руки за спину, стоит одетый по последнему слову моды высокий широкоплечий мужчина.

Услышав наши шаги, он обернулся. Я сразу отметила чувственный, изогнутый очерк верхней губы – и контрастирующий с этой чувственной мягкостью холодный, злой, презрительный взгляд. Мужчина был хорош собой, но взгляд пригвождал и резал с ледяной бесстрастностью учёного. На миг мне показалось, что ветер донёс запах болота и тошнотворно-притягивающий аромат адолеев – ядовитых цветов Лавранта. Я тут же мысленно обругала себя: какой ветер в закрытом помещении?

– Можешь идти, – сказал он служанке.

Я ждала, что он позволит мне сесть (опуститься на стул самой стало бы однозначным вызовом хозяину дома, пусть он и похититель) – но он смотрел на меня молча, чуть раздувая ноздри. Наконец сказал свысока, как будто оценил меня, измерил и вынес вердикт:

– Вот, значит, каких шлюх теперь предпочитает Рейборн? Знакомый типаж. Но я не ожидал, что он опустится до настолько молоденьких. Сколько тебе? Семнадцать? Шестнадцать?

Поначалу его слова хлестнули меня, как плетью. Меня никогда не называли подобным словом, я даже представить себе не могла. Но потом – потом я обрадовалась.