— Так что со мной произошло? — спросил Антон, лишь только официант закончил суетиться вокруг их столика, расставляя приборы, закуски и наливая в бокалы вино. — И я, вообще, кто? Где живу, кем работаю?
Артур ответил не сразу. Взял в руки бокал, пригубил вино, снова поставил. И посмотрел на Антона так остро, пронзительно, что ему даже сделалось неуютно.
— Ты не человек, Антон. Хотя бы это ты помнишь?
— Ч-что? Как это — не человек? А кто же тогда?
— Мы — Иные. Маги, волшебницы, ведьмы… Мы те, кто получил шанс стать по-настоящему свободными, познать этот мир и самих себя в нем. Свобода, Антон, задумайся над этим понятием. Она стоит над добром и злом, она первична и вечна. Но что такое «свобода»? Возможность в нужный момент сделать выбор? Или нечто гораздо большее?.. Жаль, ты не помнишь, читал ли работы Бердяева. Он был нашим, Иным, хотя и оперировал понятиями, близкими людям. Мы ведь живем бок о бок с людьми. Чаще всего рождаемся в их семьях, но в то же время не принадлежим к их миру. Скорее уж они являются частью нашего. Нашими энергетическими ресурсами…или корнями, кому как удобнее считать, — соблюдавший до этого абсолютную серьезность Артур неожиданно хихикнул. — Но мир гораздо сложнее, чем думают люди. Они видят лишь один его слой и не знают, что стоит лишь поднять свою тень, как открывается дорога в сумрак. Путь не для всех, а лишь для Иных, для тех, кто способен ходить между слоями пространства. Для тех, кто умеет управлять определенного рода энергиями.
— Сумрак?.. — переспросил Антон и почему-то вздрогнул. Перед его глазами промелькнули чуждые человеческому взгляду пейзажи. Как в калейдоскопе, они сменялись один на другой. Серое, словно бы выцветшее пространство, туман, ледяной ветер… ночное небо, низкое, затянутое тяжелыми тучами, сквозь которые изредка пробивается свет сразу трех лун: красной, белой и желтой… каменные плиты под сверкающими облаками, оплетающий их сухостой…
— Вспомнил? — голос Артура вырвал его из водоворота видений.
— Похоже на то. Так ты не шутил? Все это существует на самом деле? Магия и все такое?
— Существует. И ты – часть этого мира. Бывший дозорный. Видишь ли…
И Артур рассказал о делении Иных на светлых и темных, об извечном противостоянии сторон и о перемирии, скрепленном Договором. Рассказал о Дозорах, Дневном и Ночном, о следящей за их деятельностью Инквизиции.
— Ну как? Вспоминаешь? — наконец спросил он.
— Смутно. Я понимаю, что когда-то все это знал, но твои слова ничего во мне не трогают. Вот ты говоришь, я был дозорным, но я этого не помню. Не могу даже сказать, светлый я или темный. Не помню ни коллег, ни друзей, ни семью… вернее, только маму, какой она была в моем детстве. Что со мной произошло? Почему я все забыл?
— Ты не просто все забыл. Ты умер. Развоплотился на глазах у многих свидетелей.
— Умер?! Ты шутишь! Или у вас, то есть, у нас, воскрешение считается чем-то нормальным?
— Смотря что понимать под нормой. Воскрешения случаются, хотя и не часто. Но при обычном ревоплощении Иной не теряет ни памяти, ни силы. Ты был очень способным магом, Антон. Одним из сильнейших в своем дозоре. А сейчас я даже не уверен, что ты сможешь войти в сумрак.
— Что же мне теперь делать?
— Думать. Искать объяснение случившемуся. Ты хороший аналитик. Да и я тебе помогу.
— Спасибо. А мы раньше были коллегами? Друзьями?
— Не совсем. Я возглавляю дневной дозор Москвы, а ты никогда не входил в его состав. О чем я, признаться, жалею. Тьмы в тебе всегда было много.
— Значит, я темный? — это почему-то удивило Антона сильнее, чем все прежде сказанное. Склонности к тьме он в себе не чувствовал. Хотя, Артур же сказал, что выбор стороны происходит почти случайно. И зависит в основном от эмоций, испытанных при инициации. Мог ли он в самый ответственный момент разозлиться? Вполне. А чем гнев не темная эмоция?
Антон посмотрел на Артура, ожидая опровержения, но тот лишь развел руками.
— Давай выпьем. За тебя и твое чудесное возвращение, — сказал он и поднял бокал.
Они выпили, а вскоре принесли умопомрачительно пахнущую рыбу. На какое-то время все разговоры за их столиком сосредоточились на гастрономической теме.
— Но все-таки, что мне теперь делать? Где жить? У меня в Москве есть своя квартира? — когда все было наконец съедено и выпито, вернулся к мучившему его вопросу Антон.
— Пока ты можешь пожить в здании дневного дозора. У нас имеется несколько пустых квартир для гостей. А чтобы ты не чувствовал себя обязанным мне, можешь поработать с нашими компьютерщиками. Твоя голова им не помешает.
— Только голова? — предпринял неудачную попытку пошутить Антон. Он чувствовал себя очень странно. С одной стороны он был благодарен Артуру за участие, с другой же… что-то ему подсказывало, что темным верить нельзя. Хотя, он ведь и сам темный. Так что же, он теперь не должен верить себе? А вот это уже попахивает какой-то абстрактной философией. Вроде тех же рассуждений Бердяева о свободе и Боге. О! Так, получается, он читал упомянутые Артуром работы. Но ему, совершенно определенно, не нравились рассуждения философа. Только этого? Или ему не нравилась философия вообще? Кант, Гегель, Шопенгауэр, Пятигорский, Мамардашвили… Ну, судя по тому, что эти фамилии ассоциировались у него с конкретными учениями, он ими, как минимум, интересовался.
— Им и головы хватит, а все прочее оставь мне, — хмыкнул Артур. — Ну что, ты согласен? Поработаешь на пользу московского дневного дозора?
— Да, — согласился Антон. — Но только до тех пор, пока все не вспомню.
— Само собой.
Перед их столиком как по волшебству возник официант со счетом. Артур расплатился, и они вышли из ресторана.
Стемнело. Но темнота на центральных московских улицах особенная. Не мрачная и густая, как где-нибудь на окраине или за городом, а полная подсветки и праздничных огней. Все дома вокруг, словно красавицы в вечерние платья, оделись в разноцветное сияние. Золотистое, розовое, зеленое, голубое… Памятники архитектуры в таком свете выглядели особенно величественно и горделиво, магазины — завлекательно, кафешки и рестораны призывно.
— Пройдемся? Нам на Манежную площадь, тут в двух шагах.
Антон молча кивнул. Где-то в отдалении уличный музыкант заиграл на скрипке «Дьявольские трели» Джузеппе Тартини. Музыка звучала тревожно и странно, но все равно завораживающе. Антон слушал ее и думал, правильно ли поступил, согласившись на предложение Артура. И можно ли, вообще, было верить его словам.
Ну, допустим, тот обманул. Но в чем? В существовании сумрака, Иных и дозоров Антон не сомневался — на это его мимолетных воспоминаний хватало. А вот все остальное… действительно ли он умер? И в самом ли деле был темным? А если нет? Если он – светлый маг, пострадавший в результате какого-то сильного магического воздействия? Что ж… это вскоре должно проясниться. Ведь он отлично знает Москву и, значит, часто бывал здесь. Так что встреча с приятелем из прежней жизни – лишь вопрос времени.
Да и если подумать, зачем бы Артуру врать ему? Нет, подумать не получается: не хватает данных. А раз так, то пока не стоит и дергаться. Но и расслабляться нельзя. Нужно ждать, смотреть в оба и собирать информацию по крупинкам.
— Нам сюда, — сказал Артур и указал на семиэтажный жилой дом.
— Это офис дневного дозора? — Антон с любопытством посмотрел на здание, отмечая витрины по-настоящему дорогих магазинов и ярко освещенное незашторенное окно на втором этаже, за которым подпрыгивали и извивались под неслышную музыку женские силуэты.
— Да. Посмотришь потом через сумрак, там здание выглядит интереснее.
— Через сумрак? Как думаешь, я скоро смогу снова войти в него?
— Попробуешь завтра в моем присутствии, — Артур подошел к гладкому участку стены и остановился. — Дай руку, я проведу тебя внутрь.
Антон протянул ладонь, и когда Артур сжал ее, почувствовал покалывание, как от прикосновения к глубокой незажившей царапине. Вспомнил, что почти такие же ощущения, только гораздо более интенсивные, испытал и около МГУ, когда Артур взял его за руку. Интересно, что это значит? Но спросить не успел, потому что в этот момент перед глазами все поплыло и побледнело, а в стене прямо напротив него появилась дверь.