— Пожалуйста, — прошептала я, глядя на мужа. — День.
— Хорошо, — сдался Денис без борьбы и устало прикрыл глаза.
Все-таки болезнь слишком вымотала его, как бы он не храбрился.
После того, как врач ушел, и мы остались наедине, муж сам завел разговор о детях.
— Алён, если со мной что-то случится, ты не должна зацикливаться. Не смей хоронить себя и привязывать свою судьбу ко мне ребенком. Ты еще молодая, юная, встретишь другого, создашь нормальную семью.
— Остановись! Что ты такое говоришь?! Не смей хоронить себя и запрещать мне ничего — не смей! Я люблю тебя, понимаешь?! Люблю!
Я рыдала у него на груди, хотя хотелось хорошенько постучать ему по голове. Лишь понимание, что мужу сейчас сложнее, что все сказанное было на эмоциях, успокаивало меня.
— Я тоже люблю тебя, мое солнышко.
Рука мужа опустилась мне на спину и стала поглаживать ее, успокаивая.
— Тогда давай верить в лучшее и строить планы на будущее, — я подняла лицо и впилась взглядом в лицо мужа, сейчас немного бледное, но такое родное. — Ты кого хочешь — мальчика или девочку?
— Не знаю. Мне все равно, главное, чтобы здоровеньким малыш родился, и с тобой все хорошо было.
— А я сына хочу. Что бы обязательно с твоей улыбкой и взглядом таким…
— Каким? — заинтересовался Денис.
— Серьезным и добрым! — рассмеялась я, вспомнив нашу первую встречу. Денис тогда стоял в нашей гостиной у окна и рассматривал меня через него. Я опаздывала, и меня подвез однокурсник. В безразмерной футболке, которая сползла с одного плеча и коротких джинсовых шортах я смотрелась очень своеобразно на байке. Другая бы на моем месте смутилась, но мне казалось море по колено! Высоко вздернув подбородок, я, как ни в чем не бывало, вошла в дом. Тот его взгляд был именно таким: серьезным и добрым,
словно он раскусил меня и выбирал самый удачный путь к сближению. Кто знает, может именно это Денис и сделал!
— Обычно говорят о цвете глаз или волос.
Я махнула рукой. Неужели все это важно? Разве цвет глаз передаст заводных чертиков, которые танцуют ламбаду? Нет!
— И родинка, как у тебя, у виска! — мой палец прикоснулся к упомянутому месту. — Я буду целовать ее перед сном.
— Глеб…
— Какой еще Глеб? — не поняла я.
— Его будут звать Глеб Денисович, — просиял муж, а затем поинтересовался у меня. — Красиво?
Денис ожил, его глаза заблестели, наполнились жизнью, а на щеках появился слабый румянец.
— Да, будет сразу маленьким боссом!
Мужчина с таким именем и отчеством определенно станет руководителем. Возглавит либо бизнес моего папы, либо пойдет по стопам мужа и будет новой акулой фармацевтики.
— А девочку Снежаной можно назвать, по-домашнему Снежка…
Муж мечтательно улыбнулся. Мне нравилось видеть его таким. Сейчас он был прежним.
— Снежана Денисовна — звучит!
И стало как-то светлее в палате и радостнее на душе. Глеб и Снежана. Эти дети уже реальны, они живут в моем сердце, а как только Дениса прооперируют я пройду процедуру ЭКО и рожу их обоих. Наших ангелочков.
Глава 4. Юля
Лицо врача не выражало эмоций, женщина хорошо поставленным голосом рассказывала мне о дальнейших перспективах. Я слушала и даже слышала, но думала о всякой ерунде. Такой, как, если выключить звук, то будет казаться, что на месте доктора диктор, который передает новости или рассказывает прогноз погоды. Все так обыденно, обезличено, доведено до автоматизма. Интересно, как часто она говорит молодой женщине, что ей вырезали одну маточную трубу, а вторая «работает с проблемами»?
— Вторую попытку зачатия вы можете сделать уже через полгода. Если в течение года при активной, незащищенной половой жизни не наступит беременность, то вы можете попробовать процедуру ЭКО. Однако вы молодая, здоровая …
Дальше я уже не слушала, мои мысли текли в другом направлении.
Почему мои дети умирают? Почему они приходят ко мне, чтобы уйти так и не дав мне шанса?
Машенька… моя крошечка, моя девочка умерла на третьи сутки после родов. Я даже ни разу ее на руках не держала, ведь малышка родилась восьмимесячной и сразу после родов была помещена в кувез. А потом у меня была истерика и мама не дала мне дочку. Моментами я ненавижу ее за это, а моментами благодарна. Держать на руках своего мертвого малыша — это испытание для любой женщины. Мама сама занималась документами и организацией похорон. Я была не в состоянии. Те дни и сейчас я вспоминаю с трудом. Все было словно в тумане, каком-то затянувшемся кошмаре. Время тянулось невыносимо долго, я постоянно плакала, а еще ждала Рому. Мне нужна была его рука, которая бы крепко держала мою. По ночам мне снился плач ребенка, и я просыпалась в поту, с выступившим молоком на сосках.
Теперь все, что у меня осталось от дочери кроме воспоминаний — бирка из роддома и могила. От этого малыша только шрам, и тот через пару месяцев будет еле заметен.
Как же я не почувствовала, что беременна? Конечно, срок маленький, но ведь женщины замечают какие-то изменения, а я так увлеклась поиском идеального дома, что упустила самое важное!
— Юль, ты слышала врача? У нас все будет хорошо, ты мне еще целую команду детишек родишь, — Леша пытался поддержать меня, но улыбка выходила натянутой.
Я оглянулась — в палате только мы вдвоем. Странно, уход врача я и не заметила.
— Да, все будет хорошо.
Я не верила в сказанное, но к чему Лешку заставлять нервничать? У него на носу большая игра. Их команда будет сражаться с сильным соперником за выход в полуфинал. Мужу сейчас нужно сосредоточиться на этом, а не волноваться за меня.
— Малыш, цель та же, только планы немного поменялись.
Лешка поцеловал мою ладошку, а я заставила себя кивнуть в ответ.
Муж не хотел оставлять меня одну, поэтому вызвал мать. Лучше бы он этого не делал. Не то, чтобы я с ней не ладила или не любила, нет. Просто сейчас мне хотелось побыть наедине с собой, а не слушать ее мотивации и подбадривающие речи. Я знаю, что она хочет как лучше, но мне хотелось волком выть после очередной беседы по душам.
Через пару дней я сдалась и позвонила папе.
— Совсем замучила своей заботой, да? — поинтересовался он после стандартного приветствия.
— Пап…
— Да можешь не отвечать, и сам знаю. Ладно, сейчас организую ЧП и освобожу тебя.
— Спасибо.
— Юль…
— Что?
— Ты как там? — тихо, словно боясь задавать этот вопрос, спросил он.
— Плохо, но жить буду, — честно ответила я.
— Мой маленький боец! Если что я всегда на связи и …
— Знаю и люблю вас.
— Ладно, тогда я пошел. Не забудь удивиться и расстроиться, когда мать уезжать надумает, — напутствовал отец.
Хитрый лис! Многие годы мы с ним были сплоченной командой, которая уговаривала маму на поход в горы, вместо поездки на море. Вспомнить только, как отец помог мне попасть на дискотеку! Мать бы точно не отпустила, поэтому к ее приходу мы уже разыграли целый спектакль. Я ревела, размазывая слезы по лицу, а отец кричал, плюясь вокруг. Мама настолько опешила, что некоторое время просто смотрела на скандал, а затем я, шмыгнув носом, жалобно заявила, что никакая мне дискотека не нужна, что обиднее всего то, что мне родные люди не доверяют! Считают глупой и не способной вести себя хорошо без жесткого надсмотра. А ведь отец мне даже на листике записал эту речь и заставил выучить. Конечно, мама отпустила, поругалась с отцом, но на дискотеку меня собрала. Даже своими духами дорогими надушила!
Сейчас я понимаю, что тем вечером они бурно мирились и папа не ради меня одной старался. Он просто хотел побыть с мамой наедине. В этом весь отец — он умеет находить компромисс между нами, словно ниточку протягивает от меня к маме.
Я улыбнулась и положила телефон на стол, почувствовала, что мне стало легче. Один короткий разговор с папой поддержал меня куда сильнее, чем все остальное. У меня появились силы, и я быстро натянула спортивный костюм.