Порочный ангел - Аля Кьют страница 11.

— Брось, Лесь. Не надо стесняться. Все свои же.

— Я не стесняюсь, — соврала я. — Просто…

— Просто что?-

Ник заглядывал мне в глаза, лукаво улыбаясь.

А у меня не было нормальной причины отказывать ему. Разве что меня мутило от Лики и караоке-вечеринки, что они устроили. Я покосилась на компанию.

— Шумновато. Я бы еще подремала.

— Ох, да что за глупости. Пойдем.

Ник взял меня за руку и потянул за собой. Я бы послала его к черту, наплевав на приличия, но тут в салоне показался Глеб. Даже пьяное караоке привлекало больше, чем перспектива оказаться рядом с Москвиным сейчас.

Я поддалась и встала.

Мне в руку тут же вложили бокал шампанского. Андрей, который, похоже, был приятелем и одновременно менеджером Ника, рассказывал, как в Иркутске на концерте отошел какой-то провод, и Нику пришлось петь без музыки. Пока звезда развлекала зрителей, Андрей ползал по сцене, ища неполадку в звуковой установке. Он, разумеется, показывал всем на телефоне фотки Ника и себя на заднем плане в позе ползающего рака.

Как ни странно, но это действительно было смешно. Я улыбалась и постепенно отпускала напряжение. Лика была занята глубокими поцелуями со Славой, поэтому не вмешивалась и не портила мне общение.

Неожиданно выяснилось, что Андрей учился в моем университете. Мы разговорились о преподавателях и предметах. А потом я слушала с огромным интересом, как Вика снималась у Мистера Бартона. Я слышала об этом мастере и раньше. Он хранил инкогнито, никто не знал, как выглядит фотограф, но все мечтали с ним поработать. Он снимал обнажённую натуру. Невероятно красиво и совершенно не пошло. Его инстаграм был адски популярен. Бартон снимал по всему миру, но чаще в Москве. Поэтому считали, что он русский.

— В общем, меня привезли в студию, и какое-то время на глазах была повязка. Потом он разрешил ее снять, но софиты так слепили, что я не видела его лицо. Да и не до того было. Он все время командовал. По-английски кстати и вообще без акцента. Сомневаюсь, что он русский. Просто живет в Москве.

— А фотки твои выставил у себя? — завистливо поинтересовалась Стася.

— Да, несколько. — Она показала нам подборку в телефоне. — Вот эти.

— Отличные сиськи, — без купюр похвалил Андрей.

— Дурак ты. Тут не в сиськах дело. Хотя… Спасибо, да. Я хотела увеличить, но хрен бы тогда Бартон меня пригласил сниматься. Он не выносит фейк.

Они начали обсуждать преимущества и недостатки имплантов, а мне передали телефон. Я листала инстаграм-публикацию. Да, действительно дело было не в сиськах Вики, хотя они действительно красивые. Поза, драпировка, ее глаза, изгибы. Она была ранимой и сильной одновременно на этих фото. Пожалуй, это было похоже на искусство.

Мало кто из фотографов мог себе такое позволить. Модельный бизнес это преимущественно коммерческие съемки одежды для каталогов. Скучно, но прибыльно. А Бартон снимал нечто иное. Он точно был далек от правил фешн-индустрии, снимал для себя.

Я невольно представила себя на месте Вики и тоже немного ей позавидовала. Правда, начинать карьеру с откровенных фото — так себе история. Но я бы хотела… Однажды… Может быть… Не знаю…

Додумать эту мысль мне не позволил капитан корабля, который объявил, что мы скоро будем снижаться. Борт-проводница тут же пришла, чтобы прибрать на столе. Ник усадил меня на свободное место, сам пристегнул ремнем. Я улыбнулась ему, благодаря. Не пришлось возвращаться на свое место рядом с Москвиным. Он так и сидел один. Прямо перед посадкой к нему присоединились Казаевы. Я быстро отвела глаза, не в силах встречаться с ними взглядами.

Может быть, мне удастся втереться в компанию Ника? Тогда будет проще избегать и отрицать.

Глава 6.Вилла

Мы приземлились в аэропорту Флоренции. Наши документы опять проверили прямо в салоне, а на взлетную полосу подали машины. Я старалась не удивляться. Артур и Айза держались особняком. Они первые вышли из самолета.

Я заметила, что на Айзе все еще надет ошейник и теперь это было для меня не просто украшением. Она заметила, что я смотрю на нее. Я тут же отвела глаза, но краем глаза видела, как она что-то говорит мужу. Боже, до чего же это неудобно. Наверно, мне нужно извиниться. Я ведь стояла и глазела на них, как дура. Да, зрелище было шокирующее, но мой ступор вообще не знал оправданий.

Мы спустились по трапу, стали рассаживаться в машины, распределяли багаж. Я старалась не отходить от Ника и остальных, но заметила, как позади меня оказался Казаев.

— Леся, давай свою сумку. Здесь уже нет места в багажнике.

Я подпрыгнула от неожиданности. Щеки залило алым. Прилив смелости случился вместе с румянцем и я бойко выпалила скороговоркой:

- Артур, простите за… за вторжение. Я перепутала двери.

Я вся дрожала от волнения и стыда, сама не зная, что жду. А Казаев улыбнулся как-то добро и приветливо, склонился, чтобы прошептать мне на ухо:

— Это было очень кстати. Не извиняйся. — Он просканировал глазами машину, в которую уже набились трое и выдал. — В салоне тоже места мало. Поезжай с Глебом и Андреем в третьей машине.

Казаев отвел меня за ручку, как маленькую, не дожидаясь ответа. Я успела оценить его властное прикосновение. Мне не было больно, но Артур держал меня каким-то особенным образом, давая понять, что вообще не стоит пытаться вырваться или спорить. Я подчинилась и села в машину, на заднее сидение, где уже был Москвин. Впереди устроился Андрей. Он начал болтать, едва мы тронулись.

— Бааалин, Глеб, какая ж Италия красивая, — начал он петь, хотя мы только отъехали от взлетной полосы и из окна было видно только аэропорт. — И солнце. Повезло с погодой.

— Да, а мне вот не очень, — усмехнулся Москвин, отвлекаясь на минуту от телефона, в котором что-то листал. — Мне нравится пасмурная Тоскана.

— Да брось, этого дерьма и в Москве навалом. Ты, конечно, нам праздник даришь. Не могу дождаться вечеринки. Лесь, ты взяла платье, в котором будешь пошло мокрой?

— Мокрой? — не поняла я.

— Конечно. Сейчас напьёмся и скинем тебя в бассейн.

Я с ужасом встретила взгляд Андрея через зеркало.

— Ты шутишь?

— Шучу-шучу. Платье лучше завтра. Сейчас просто посидим на пляже. Хотя…Ну посмотрим. отрыв же. И чувствуешь как тепло. Я не могу. Это офигенно.

Он открыл окно и высунул голову, как собака, чтобы глотать воздух. Наверно и язык развевался на ветру, как галстук.

Я закатила глаза и почувствовала, как рядом усмехнулся Москвин. Даже водитель косился на Андрея.

У меня в сумке зазвонил телефон. Я точно знала, что это мама.

— Лесёнок, милая, вы долетели? Все хорошо? — спросила она обеспокоенно.

— Да, мам. Все в порядке, — ответила я, раздражаясь, потому то она была в курсе успешного предприятия с моей визой.

— Я тебе счет пополнила и сделала роуминг. Как удачно, что симка на меня записана.

— Да, очень удачно, процедила я сквозь зубы.

— А Глебушка просто волшебник.

Я покосилась на этого чертова Гудвина и увидела, что он ухмыляется. Ну конечно, мама говорила так, что ее было слышно. Зачем вообще телефон? Чуть громче, и она докричалась бы и без сотовой связи.

— В общем, Леся, — продолжала наставлять меня мама, — Ты просо обязана хорошо оторваться. Там же мальчики будут. Певец и еще кто-то. Давай закрути курортный роман. Избавься уже от своих комплексов и невинности.

— Нет, мам, заканчивай с этим, — пролепетала я, потому что улыбка Москвина становилась шире.

Он опять присутствовал при моем позоре. Ну почему, Господи?

— Они не в твоем вкусе? Ладно, я понимаю. Но тогда хотя бы мастурбируй. Тебе нужны оргазмы. Слышишь, Лесь? Напряжение вредно для кожи и вообще для женского здоровья…

— Все, мам. Я разберусь. Давай пока, — не выдержала я пыток и скинула звонок.

Геб молчал, слава богу, а Андрей все прослушал, пока торчал в окне. Едва он вернулся к нам, то снова начал трещать о вечеринке, о бассейне, о вилле и офигенной Италии.