— Я тебя подвезу, — выдал он.
Еще полчаса созерцать твою наглую рожу? Увольте.
— Спасибо, я на такси.
— А я думал, ты запала на мою тачку.
— Если только пустишь за руль, — вырвалось у меня.
Я была уверена, что он откажется. Ведь он так трясется над своей игрушкой! Помню, как он хвастался перед друзьями. Как любовно гладил капот с аэрографией волка и чуть ли взасос не целовался со своей машиной.
Он точно не пустит за руль какую-то девчонку!
— Легко, — внезапно ответил Волчара.
— Уверен? — растерялась я.
— Я же сказал. — Он бросил мне ключи и я в последний момент умудрилась их поймать. — Моим словам можно верить!
Не упускает случая меня подколоть! Напомнить, что я не сдержала обещание, не отдала долг.
Мы выходим из ресторана. Он берет меня под руку и тянет обратно к офису. Видимо там осталась его машина.
— Ты водить-то умеешь? — спрашивает он.
— Умею. Гоняла на папиной “Ниве”.
Снова вижу его оскал. Что не так? Да, у моего папы не такие крутые игрушки. Но это не значит, что я не справлюсь с управлением.
— А права у тебя есть?
— Дома, — вспоминаю я.
Значит, ничего не получится.
— Не проблема, — выдает Волк.
— Если нас остановят…
— Я это решу.
— А если я в кого-нибудь впечатаюсь?
— Машина застрахована, — скрипит зубами Волк.
— А за рулем посторонний водитель без прав.
— Я же сказал: решу. Это мои проблемы.
Ничего не понимаю. Зачем ему все это? Зачем рисковать деньгами, правами и любимой тачкой ради того, чтобы я села за руль?
— Я держу слово, — выдал Волк.
И я все поняла.
Принципы. Пацанский кодекс чести. Дал слово — держи. Иначе ты не пацан.
Вот почему его так бесит, что я не расплачиваюсь за проигрыш. Не держу слово. Но я-то точно не пацан! Могу себе это позволить.
К тому же — не надо забывать — я ему предлагала отработать! Не всерьез, коненечно. Но предлагала. Он слишком долго думал. И упустил свой шанс.
Никогда раньше я не садилась в машину, у которой двери открываются вверх. Которая пахнет новой кожей, деньгами и успехом. И которая разгоняется до сотни за три секунды…
— Эй, гонщица, полегче! — дергался поначалу Волк.
Мне и самой было страшно! Но виду я не показала.
Никогда еще я не была так рада вечерним пробкам. Поначалу мы еле ползли, и я успела разобраться с управлением до того, как разбила эту малышку о какой-нибудь столб.
Я не нарушала скоростной режим, боялась, что нас остановят гаишники. Но чувствовала, как чутко машина откликается на любое мое движение, как она легка, быстра и динамична… Теперь я понимаю, почему Волчара почти влюблен в эту тачку!
— Вау! — вырвалось у меня, когда я притормозила у своего дома. — Это просто космос!
Я обернулась к Волку. На его лице сияла еще более довольная, чем обычно, ухмылка.
А смотрел он на меня так, что мне стало не по себе.
Что-то я разошлась. До меня только сейчас дошло, что, управляя его офигенным автомобилем, я издавала разные звуки и восклицания. Я была в восторге и не скрывала этого.
Кажется, временами эти звуки были… слишком эротичными.
Блин. Я не специально!
Сергей
Шапка — это что-то! Вопит, пищит, ругается на медлительных водителей.
А еще — со стоном, так похожим на сладострасный, выдает фразы, от которых мой чугунный стояк становится титановым.
— О, да, давай быстрее! — выдыхает она. — Сюда… А теперь поднажми… Ты просто космос, детка!
Она разговаривает с моей малышкой. Но я, естественно, принимаю это на свой счет.
И мне хочется ударить по тормозам, сорвать с нее одежду и показать, что я могу быстро. И мощно. И сильно. И медленно — если надо.
Могу поднажать так, что ты, моя развратная Красная Шапочка, будешь умирать от наслаждения, просить еще, кусать и царапать меня… Как я хочу, чтобы она расцарапала мне спину!
Но мы приехали. И Шапка торопится отстегнуть ремень. Снова хочет сбежать…
Ее ремень зацепился за молнию куртки. А мой отстегнулся мгновенно.
Я повернулся к ней, наклонился, протянув руку к ремню. Увидел ее возбужденные расширенные зрачки… и окончательно потерял голову.
Моя ладонь оказалась на ее затылке. Мой рот жадно приник к ее рту.
Я почти буквально хотел съесть ее.
Я не контролировал себя. Мой язык ворвался в ее рот, я весь готов был в нее ворваться! Я умирал от желания, как не умирал очень давно.
Она пыталась сопротивляться. Дергалась, лупила меня кулаками по спине. Но моя рука, лежавшая на ее затылке, не давала ей возможности вырваться.
Наконец-то я попробовал на вкус ее капризную верхнюю губу! Это нечто. У нее вкус какой-то экзотической ягоды, сладкой, терпкой, дикой и сочной. Этот вкус окончательно срывает мне крышу.
Блин! Она меня укусила. Цапнула своими острыми зубками. Но это лишь сильнее меня завело. Кусай меня, рви зубами. Царапай. Можешь даже топор достать, которым грозилась при первой встрече.
Я тебя все равно не отпущу…
Кажется, Красная Шапочка больше не хочет убегать от Волка. Она перестала сопротивляться, обмякла в моих руках. Отвечает на мои поцелуи, сама прижимается ко мне, даже тихонько постанывает…
Я успеваю заметить, что ее глаза закрыты. Она вся отдалась происходящему. В ней, так же, как и во мне, кипит вулкан бешеной страсти.
Рехнуться можно от того, что сейчас происходит!
Я убираю ладонь с ее затылка. Она запускает свои тонкие пальчики в мою шевелюру. Теперь она меня держит, не хочет отпускать.
Мои губы перемещаются ниже — к тонкой нежной шейке, к хрупким ключицам, до которых я с трудом могу добраться. Надо избавиться от этой дурацкой куртки! И от толстовки с котятами…
Я начинаю судорожно ее раздевать.
Но она внезапно открывает глаза…
Глава 11
Сергей
— Что… что ты делаешь? — растерянно произносит Лера.
Как будто очнувшись.
И смотрит на меня, как на врага. Как будто не она минуту назад прижималась ко мне, не она меня целовала и стонала так, что мой хвост чуть не разорвало атомным взрывом.
— Сейчас поймешь, — говорю я.
И пытаюсь продолжить. Стянуть с нее куртку, которая держится на одном рукаве. И вернуться к поцелуям.
Но эта бешеная стрекоза лупит меня своей маленькой ладошкой по лицу.
— Не смей меня трогать! — вопит она.
Что началось-то? Минуту назад ее все устраивало!
— Т-ты… — гневно начинает Шапка.
И не может продолжить. Заикается. Пыхтит. Извергает гневное пламя.
— Классно целуюсь? — подсказываю я.
— Как ты вообще можешь! Думаешь, раз ты сильнее, то…
— Только не говори, что тебе не понравилось.
Нафига все эти кривлянья? Сама меня провоцирует, сама отвечает на мои поцелуи… Еще как отвечает, пусть и не сразу.
А потом строит из себя святую невинность!
— Не понравилось! У тебя язык как противная жаба!
Что? Я реально офигел от такой заявы.
— Не делай так больше никогда! — вопит Красная Шапочка.
Пытается выбраться из-под ремня, который запутался в рукавах ее куртки. Лупит кулаком по двери. И вообще ведет себя как буйнопомешанная.
— Открой дверь! Выпусти меня!
Я нажимаю кнопку. Дверь поднимается.
Шапка выскакивает из машины. Возвращается. Хватает рюкзачок.
Еще раз обжигает меня яростным пламенем взгляда — контрольный выстрел.
И убегает.
Чокнутая. Она точно чокнутая.
Абсолютно неадекватная.
Лера
Козел!
Он просто козел. А не Волк.
Такой же, как все козлы, которые считают, что, раз они сильнее, им все можно.
Он применил силу. Он вдавил меня в сиденье, навалившись своей мощной тушей. Он держал меня за шею, чтобы я не могла вырваться.
Он проник своим языком в мой рот, невзирая на сопротивление. А я сопротивлялась!