Кзанол прочёл: “Оценка времени подлёта к Тринтану”, и снова за надписью шла спираль.
Ударная волна далёкого взрыва настигла корабль. Хлопок прозвучал так, словно резко затворилась дальняя дверь.
Теперь можно не торопиться. Кзанол долго стоял перед картой ка стене, рассматривая сапфировую буланку.
Крошечная звёздочка на крошечной драгоценности подмигнула ему, говоря с двух миллиардах рабов и полностью индустриальном мире, который только и ждал, чтобы служить ему; она рассказала ему ещё о большем богатстве и мощи, чем знавал его дед, великий Рейкарлив; она рассказала о сотнях наложниц и десятках тысяч слуг для услаждения каждого его каприза в течение долгой ленивой жизни. Он был заядлый потребитель гнала, и вкусовые щупальца по углам его рта скорчились, как голодные дождевые черви. Ум заполняли сожаления, что ничего этого пока нет.
Его деду оставалось продать плантацию, когда тнуктипы — рабы Плорна — создали антигравитацию. Плорн надо было уничтожить вовремя, и это произошло. Кзанол был вынужден остаться на Тринтане и даже служить ради средств к существованию. Ему надо было купить запасной фьюзер вместо этого суперкостюма, роскошной аварийной кушетки, сигнализатора запаха в воздушной установке и его последнего приобретения — сапфировой булавки.
Был день, когда он сидел, сжимая сине-зелёный пластиковый шнур, который мог сделать его либо владельцем космического корабля, либо безработным бродягой. Согбенные, белые скелетообразные формы быстро мелькали вокруг него: видоизменённые скоростные виприны, самые быстрые животные в галактике. Но слава Силе! Виприн Кзанола оказался быстрее остальных. Если бы он только мог отбросить эту нить…
Какое-то время он заново проживал свою жизнь на огромной арене трех плантаций, где вырос и стал взрослым. Лаговая станция Кзазита с её фактической монополией на твёрдое топливо исчезла теперь навсегда. Если бы он только оказался там сейчас…
Но Лаговая станция Кзазита была полем космодрома, где он в последний раз садился десять лет назад.
Он подошёл к рундучку и надел свой костюм. Здесь было два костюма, включая запасной, который Кзанол купил на случай, если первый перестанет функционировать. Глупец! Если костюм откажет, он тут же умрёт.
Кзанол провёл массивным, похожим на обрубок, пальцем по кнопке тревоги на своей груди. Возможно, вскоре ему придётся воспользоваться ею, но не теперь. Были вещи, которые следовало сделать в первую очередь. Ему надо выбрать лучший из возможных шансов на выживание.
Он набрал на пульте: “Рассчитать курс до любой цивилизованной планеты с минимальным временем подлёта. Указать время подлёта”.
Мозг счастливо замурлыкал. Иногда Кзанол думал, что бортовой Мозг доволен только тогда, когда загружен тяжёлой работой. Он часто пытался угадать безэмоциональные мысли машины. Его беспокоило, что он не может читать в её уме. Иногда его даже раздражала неспособность приказывать ей как-нибудь иначе, чем через пульт. Возможно, он слишком одинок, подумалось ему: тринтане никогда не контактируют с другими формами жизни, кроме протоплазменной. Ожидая ответа машины, он для пробы попытался достать спасательный выключатель на своей спине.
Это ему не удалось, но то была наименьшая из его забот. Когда он нажмёт на кнопку тревоги, включится поле стазиса, и время остановит свой бег внутри костюма. Однако спасательный выключатель будет выдаваться из него. И расположен он так, чтобы спасатель Кзанола, а не сам Кзанол, мог добраться до него.
Бум! Экран ответил: “Нет решения”.
Вздор! У батареи огромный потенциал” Даже после гиперпространственного прыжка в ней должно оставаться достаточно энергии, чтобы доставить судно на какую-нибудь цивилизованную планету. Тогда почему бортовой мозг…
И тут он понял.