– Надо же, француз, а как суеверен! – усмехнулся мужчина, стуча по матовым черным клавишам клавиатуры.
– Благодаря своим поистине великолепным тортам и пирожным Шарлеруа обрел широкую популярность в кругах местных богачей и политиков. Сейчас стало модным заказывать у него торт на торжество. …Лалин, ты меня вообще случаешь?
Мила пощелкала в воздухе пальцами, чтобы привлечь к себе внимание. Олег оторвал лицо от монитора и повернулся к жене. Его чистые серые глаза теперь выражали почти искреннюю заинтересованность.
– Прости, что ты говорила?
– Говорю, дай денег на новый планшет. Мой испустил дух, – журналистка поняла, что супруг ее практически не слушал, и решила подшутить над ним.
Но в следующий момент заглянула секретарша и сообщила, что какой-то важный клиент звонит Олегу по Скайпу на ее компьютер.
– Извини, я сейчас, – бросил Лалин, выходя. – Деньги сама возьми в сейфе, сколько надо. Ты же знаешь код.
Мила проводила мужа удивленным взглядом. По всей видимости, ее шутку он воспринял вполне серьезно. Грех не воспользоваться такой удачей. Молодая женщина ни в коем случае не считала себя меркантильной, но сейчас ее осенила мысль, что ведь и правда планшет дышал на ладан, да и еще кое-что по мелочи нужно было купить. И вообще, Лалин сам виноват! Надо быть внимательнее к собственной супруге. Найдя оправдание благодаря этим своим мыслям, Мила ввела нужный код. Открыв сейф, она первым делом бросила взгляд на синий футляр, лежавший поверх бумаг. О деньгах журналистка моментально забыла. В таких футлярах обычно хранят украшения. А этот, судя по размеру, тянул на целое колье. Вдруг это подарок для нее, и Лалин просто забыл, что положил его сюда? Неудобно получится. Мила решила сделать вид, будто вовсе не заглядывала в сейф, и признаться, что ее просьба о деньгах была просто шуткой. Но движимая любопытством, молодая женщина все же открыла бархатный футляр. Содержимое, мягко говоря, вызывало удивление. На атласной подушке лежал усыпанный, судя по их чистому блеску, настоящими драгоценными камнями двуглавый орел… Журналистка услышала голос мужа за дверью. Рассматривать странное изделие не было времени. Почему-то не хотелось, чтобы супруг знал, что она видела эту драгоценность. Мила быстро сфотографировала украшение на телефон, – увы, в спешке фото получилось смазанным – и спрятала коробочку обратно в сейф.
– Я уже освободился, – вдруг сообщил Олег и открыл шкаф, чтобы достать дубленку. – Поехали в какое-нибудь кафе, посидим.
Молодая женщина посмотрела на мужа, любуясь. Светлоглазый стройный блондин, он был к тому же и довольно высокого роста. Кажется, Лалин всегда выглядел безупречно. Ему очень шли пиджак и брюки, но не менее хорош Олег был и в обычных джинсах и свитере. Мила молча встала, подошла и обняла его. Мужчина прижал жену к себе. И так хорошо ей стало в его руках, так уютно. Не хотелось никуда спешить и ни о чем думать. Во всяком случае, ни о каких тортах и кондитерах уж точно.
– Давай лучше поедем домой, и побудем вдвоем, – произнесла журналистка, утыкаясь лицом в его плечо.
Планерка на следующее утро прошла быстро и без привычного уже разноса. Но, тем не менее, из кабинета шефа Мила вышла совсем без настроения. Оказалось, тому позвонил этот сумасшедший кондитер-француз и уговорил снова прислать к нему Литвинову. Якобы у него есть какое-то сенсационное заявление.
При появлении Милы Оливье бросился к ней и принялся эмоционально жестикулировать.
– Я все решил! Не будем скрывать пропажу рецепта, а наоборот поднимем шумиху! И вы мне поможете вывести вора на чистую воду.
– Оливье, ну сами подумайте, зачем кому-то воровать рецепт торта, – попыталась образумить его молодая женщина.
– Как! Вы не понимаете! Он же стоит баснословных денег! – кондитер явно себе льстил. – У моего торта уникальный состав и вкус, которого я добился путем многочисленных экспериментов. Все пропорции были тщательно выверены и записаны. А теперь мои записи исчезли. Из кабинета пропал блокнот, из компьютера – файл с рецептом. Повторить торт я отныне не в состоянии. Точнее, это займет уйму времени. А ведь клиент очень важный, между прочим, и уже заплатил за него кругленькую сумму!
– Так в чем проблема? Верните деньги и все. Скажите, случился форс-мажор, – предложила Мила безучастно.
– Да вы что! Я никогда не подводил своих клиентов! – в запале воскликнул Оливье, а потом уже спокойнее продолжил: – Ну и это такой человек… Слишком высокопоставленный. Он уже заявил в прессе, что у него на свадьбе будет «Заговор Высокомерных».
– Сделайте другой торт, но украсьте так же, – подсказала журналистка верный по ее мнению ход.
– Не выйдет. Он и его невеста пробовали оригинал. Они поймут, что вкус другой и их пытаются надуть. Напомню, что речь идет о больших деньгах и моей репутации. Что, если мой шедевр повторит кто-то другой? Это будет катастрофа!
Красавец-француз теперь выглядел поистине жалко. Его смолянистые локоны печально повисли вдоль лица.
– В полицию я не хочу обращаться по той же причине, – понизил голос он.
– Ну, хорошо. Когда пропал рецепт? – сдалась молодая женщина.
– В день вашего первого прихода. Как раз незадолго до того, как вы появились.
– А кто еще был у вас в этот день?
– Пара клиентов, о которых я уже говорил, – принялся перечислять мужчина, загибая пальцы. – Поставщик продуктов, один хороший друг, которого я точно не подозреваю, и еще… женщина.
– Что за женщина?
– Моя женщина. Ну, любовница. Но ее я тоже не подозреваю, – поспешил заверить Оливье.
– Скажите, – вдруг, прямо посмотрев на него, спросила Мила. – У вас исчез только рецепт?
Ей не показалось – зеленые глаза француза забегали, выдавая его с головой.
– Да, только он, – подтвердил кондитер, но это прозвучало уже гораздо менее уверенно. – А почему вы спрашиваете?
– Просто не могу поверить, что кому-то действительно понадобился рецепт торта.
Кажется, он даже сжался под ее взглядом после этих слов.
Ксюша все думала о той страшной ночи. Как же она испугалась, когда няня вбежала к ней в спальню, сказала взять с собой любимую игрушку, а после, завернув девочку в свой халат, вынесла ее на улицу! Вокруг оказалось много людей, все куда-то бежали, кричали, размахивали руками. Дурно пахло гарью, и было очень холодно. После этого Ксения ничего не помнила. Очнулась она в незнакомой комнате. Девочка тогда уже знала, что такое гостиницы. Как-то они с отцом путешествовали и останавливались в одной из них. Так что это была именно гостиница. Рядом с девочкой все время находилась какая-то женщина. Худая, со светло-русыми волосами и большими серыми глазами. Она называла себя мамой Ксении и говорила, что ее папа скоро придет. А он все не приходил. Потом дама принесла много красивых платьиц и шляпок для Ксюши, и объявила, что они едут к отцу. Теперь они ехали в поезде. Была ночь. Женщина спала. А Ксеня отвернулась к стене и незаметно развернула сверток, который все время держала за пазухой, полюбовалась на украшение отца и снова его спрятала. Вместо любимой игрушки она взяла эту драгоценность. Она недавно появилось у отца, и он ею очень дорожил. Девочка взяла ее, чтобы рассмотреть поближе и полюбоваться, когда отец вышел из своего кабинета. Ксюша собиралась вернуть украшение, но тут началась суматоха, прибежала нянюшка. Так и получилось, что вместо игрушки Ксения прихватила с собой эту красивую вещицу. Отец будет очень рад, что она сберегла его украшение! Ведь в том беспорядке его просто могли украсть!
А женщина на самом деле не спала. Она тоже вспоминала. …Вспоминала, как влюбилась. Алексей Волговский, красавец и повеса, покорил ее с первого взгляда. А она покорила его. И впервые в жизни она стала чьей-то любовницей. Николетта Рейнхарт, молодая актриса художественного театра, слыла неприступной и гордой, а граф сделал все, чтобы она растаяла. Только он умел так нежно называть ее Никки… Только из его лепных уст ее несуразное имя звучало так изысканно и, вместе с тем, трогательно. Плодом их любви и стала Ксения. Отношения артистки и аристократа после рождения дочери охладели. Николетта хотела за Волговского замуж, а он не желал жениться на актрисе, небезосновательно считая, что такой брак назовут мезальянсом, и это сильно подмочит его репутацию.