Крис любит мужчин вроде мистера Блэка, но чёрта с два он позволит себе об этом думать! Он ведь красив? Красив. Это признаёт даже зеркало. Светлые волосы, которые слегка курчавятся на висках и у основания шеи, серо-зелёные глаза и неплохой такой торс. Значит, отбоя от желающих с ним перепихнуться быть не должно. Так какого хера он, весь такой из себя шикарный, сидит на диване, попивая что-то горькое и алкогольное, и сравнивает всех околачивающихся здесь мальчиков-на-одну-ночь со своим преподом?
Крис думает, что сошёл с ума, потому что на другой половине клуба, как ему кажется, он замечает Блэка. “Докатился”, – уныло констатирует Крис, забывая о выпивке, и направляется к человеку, которого, разумеется, случайно принял за мистера Блэка. Ему приходится преодолеть целый океан из мужских тел, которые так и норовят полапать (Крис уже упоминал, что ненавидит клубы?), чтобы добраться до мужчины. Поскольку тот стоит к нему спиной, Крис прокашливается и неуверенно тянет:
– Простите, я…
Если он ещё не сполз в обморок, то только потому, что его удерживает от позорного падения мистер, мать его за ногу, Блэк. Препод выглядит шокированным не менее. То есть у него очень некрасиво отвисла челюсть, и он растерянно хлопает ресницами. Крису хочется съехидничать, но, чёрт побери, его же приобнимает за плечи, не давая упасть, шикарный мужик со смуглой кожей, чёрными волосами, тёмными глазами, да и вообще… Поэтому они оба молча пялятся друг на друга, как две престарелые рыбины.
Первым отмирает мистер Блэк (как же стрёмно его так называть-то) – усаживает Криса на диван и проталкивается к бару с коротким:
– Это на трезвую голову не осмыслить.
Крис считает, что его препод прав как никогда.
После второй порции алкоголя (Крис, несмотря на дружбу с Миром, бухает слишком редко для того, чтобы разбираться, что ему подсунули, но, кажется, Блэк не намерен его травить) препод тяжело вздыхает и говорит:
– Итак, теперь мы с Ва… с тобой знаем маленькие секреты друг друга.
– Секреты? – Крис расплывается в коварной усмешке. – Я не скрываю того, что гомосексуален, а вот Вы, мистер-р-р-р Блэк, – тянет он мурлыкающе, и препод вздрагивает, как от удара. Крис чувствует себя превосходно, потому что у него гениальная идея.
– Я никому не скажу, – сладко улыбаясь, сообщает он и отпивает глоток сладкой бурды из своего бокала, – если Вы меня поцелуете.
– Адамсон! – судя по голосу, мистер Блэк шокирован. Крис демонстративно пожимает плечами и продолжает пить. Крепость падает минуты через две. Ещё бы, препод-гей – большой такой скандал, и поцелуй – невеликая плата за честное имя.
У Блэка губы сухие, горячие и шершавые, а у Криса наверняка щетина колется, но, Господитыбожеправый, у него от этого грёбанного короткого поцелуя встаёт так, что Крис неловко ёрзает и пониже натягивает на бёдра клетчатую рубашку. И вроде как круто, можно хлопнуть мужика по плечу, сказать “Чао” и свалить в туман, разбираться со стояком, а вроде и стыдно, что не пятнадцать, гормоны должны бы поулечься, но…
Крис ненавидит мистера Блэка. Потому что какого хера он вообще такой… такой идеальный?
Из клуба он уходит в одиночестве, а ночь коротает в привычном обществе правой руки.
– Мир, – говорит Крис спустя несколько дней. Они с Миром валяются на кровати и рубятся в приставку; пока этот сукин сын выигрывает, но чёрта с два Крис так просто уступит! – А как зовут нашего препода по высшей математике?
– Придурок, – ржёт Мир и из-за смеха проигрывает. Крис молча засчитывает себе победу. Мир откладывает джойстик в сторону и, глядя на друга, издевательски тянет:
– Его зовут Са-а-а-аймон, дорогуша.
– Тупое имя.
Крис нашёл хоть что-то в этом преподе, что его бесит. Может, ещё не всё потеряно.
…Нет, всё потеряно. Крис как бы надеялся, что поцелуя хватит, чтобы вечные стояки и желание трахнуть своего препода испарились, но, судя по всему, стало только хуже. Преподы вообще не должны так целоваться. По крайней мере, Крис считает, что они – эдакие фригидные бесполые существа. Честное слово, так было бы легче.
Саймон, мать его, Блэк, ломает все его представления о преподавателях. Крис вроде как и не против, что и в институте есть на кого слюни попускать, а вроде как и неудобно на препода-то…
Крис всё ещё придерживается мнения о том, что встречаться с преподами – не в его стиле, но от одного свидания, которое перетечёт в секс, ничего не случится, верно?
Записка, которую он подкидывает в портфель к Блэку, блещет оригинальностью. Мир ржёт, как идиот, привлекая внимание всех пытающихся набить желудки в столовке студентов, потому что Крис как раз рассказывает ему о трогательном признании в любви (ну, если “Пошли на свидание, сладкий” можно считать признанием), когда в столовую входит мистер Блэк.
Крис резко теряет половину своей храбрости и потихоньку сползает под стол. Мистер Блэк выуживает его оттуда с завидной настойчивостью, хватает за шкирку и тащит за собой, и даром что в преподе на двадцать сантиметров меньше роста и килограммов на пятнадцать – веса! Мир, подлец и предатель, гаденько хихикает и спокойно доедает булочку.
Крис думает о том, что теперь его коту (а у Криса живёт кот, пушистая наглая куча жира) придётся сдохнуть от голода, ибо хозяина кокнут прямо тут, в институте, без суда и следствия.
Блэк впихивает его в узкое тёмное пространство под лестницей и зло шипит, потрясая сжатой в кулаке бумажкой:
– Адамсон, это что ещё за шуточки такие?!
– Да ладно Вам, – осмелев, улыбается Крис, – Вы свободны и голубее неба, я – тоже, почему бы нам не сходить на свидание?
– Ты мой студент! – зло цедит Блэк. Крис играет бровями:
– Мы перешли на “ты”?
Он доводит препода до белого каления, и тот, видимо, чтобы сбежать от приставучего студента, соглашается на всё. Крис удовлетворённо улыбается и думает о том, что, может, всё не так плохо.
Блэк оказывается таким занудой. Они сидят в кафе, сверля друг друга взглядами, как два дятла, а всё, что может предложить в качестве темы для разговора этот ублюдок, – высшую математику! Крис в не самых цензурных выражениях разъясняет, как относится к высшей математике. Саймон (матерь божья) морщится и говорит, что маты ещё никого не украшали. Крис говорит, что ему похер. Саймон неторопливо поедает своё мороженое (и кто бы мог подумать, что он его любит), а Крис украдкой следит за этим действом.
И он просто до звенящих яиц хочет своего препода.
Потом они отправляются в клуб. У Криса большие планы на этот вечер, а наблюдать за ломающимся, как целка, преподом ему не хочется. Маленькая таблетка растворяется в стакане мужчины мгновенно, и Крис прячет улыбку в своём бокале. Теперь остаётся только немного подождать…
К Саймону домой они заваливаются уже к ночи, слегка навеселе и целующиеся. У Криса сносит крышу, и стояк такой, что джинсы кажутся до омерзения тесными, а Блэк ещё трётся своим стояком о его, и, чёрт побери, Крис позорно спустит в штаны прямо в прихожей, если ему не дадут хотя бы секунду передышки.
До кровати они добредают с трудом, успев по пути стащить с себя всю одежду (кроме носков, разумеется, потому что какой мужик будет заморачиваться с носками?), и теперь жадно блуждают руками по плечам и спинам друг друга, стараясь дотронуться до всех мест, до которых способны дотянуться. Честно говоря, Крису немного стрёмно, потому что завтра-то Блэк ему в лучшем случае яйца открутит за такое самоуправство, но сейчас у Саймона взгляд безумный и дыхание хриплое, а по смуглой коже скользят капельки пота, и, знаете, пусть всё к чёрту катится.
Крис прижимается губами к шее мужчины, оставляет засос (ему почти обидно за то, что засосы так плохо видны на смуглой коже), скользит языком по лихорадочно бьющейся жилке… Он чувствует себя пьяным этим мужчиной. Не до такой степени, конечно, чтобы сюсюкать, как будто он – ванильная барышня, но…
Крис вспоминает о чём-то очень важном не сразу. Костерит себя за недогадливость и тащит Блэка в душ. Тот не сопротивляется, но нихрена и не помогает, а весит он всё же не сорок килограммов, чай не тургеневская барышня. Процедуру с клизмой (о, это ужасно, но Крис же столько дрочил на этого козла) ему приходится проделывать за Блэка. Зато потом можно оттащить мужчину обратно, повалить на кровать, покрыть поцелуями каждый дюйм его кожи…