— Разочаровать?! — Рон словно бы в момент забыл о своем страхе, столь же стремительно, как еще минуту назад бледнел, залился краской и вскочил на ноги: — Это ты у нас хренов непогрешимый герой, Гарри! Ты и малышка-успешная-Джинни, а обычным людям, вроде меня, приходится выкручиваться!
— А обычный человек вроде Дина работает и раскрывает опасные дела, получая медали и премии, работает честно и хорошо, и такими темпами в этом кабинете скоро будет сидеть он, а не взяточник Рон Уизли, друг Гарри Поттера!
— Ах, вот кем ты меня считаешь?!
— А кем, Рон?! — Гарри сам перешел на крик, не обращая ни на что внимание. Дыхание сбилось, сердце отбивало нервную болезненную дробь, а руки почему-то, напротив, казались невыносимо холодными. — Кем я тебя должен считать?! Другом Гарри Поттера? Да, я считал тебя другом, которому я могу доверять! Взяточником? Ну прости, мой друг, вчера я узнал, что это, оказывается, такая же правда!
— Да пошел ты!
— Прекрасно, Рон! Просто прекрасно! Окей, я пойду, а куда пойдешь ты, когда тебя выпрут по статье? Если, конечно, ты отделаешься только увольнением!
— А ты, значит, собрался на меня стучать? — Рон прищурился, тяжело дыша и зло глядя на Гарри.
А Гарри с неожиданно поразившей даже себя ясностью понял, что совершенно не хочет рисковать собой ради Рона. Ради такого Рона — совершенно нет. И если бы только не Гермиона, которая всего этого не заслужила, да военная память, Гарри, наверное, и впрямь не пошел бы сегодня никуда. Но была и Гермиона, и память.
Но только они.
— Я — нет, — неожиданно успокоившись, холодно ответил Гарри. — А шантажист, который прислал мне эти фотографии, обязательно пойдет.
— Шантажист? — Рон в ужасе открыл рот и снова начал бледнеть. — Чего он хочет? Денег?
— Понятия не имею, Рон. Сегодня узнаю, — Гарри криво усмехнулся, глядя на бегающий взгляд своего школьного друга. — Выдыхай, Уизли. Ему нужен я, а не ты. Я попробую уладить эти твои проблемы. Только ради Гермионы — попробую. И советую прекратить тебе делать то, что ты делаешь. Уверен, что теперь этот тип, кто бы он ни был, будет за тобой следить и так просто не отвяжется. Надеюсь, ты не такой жадный идиот, Рон, чтобы жертвовать всем ради нескольких лишних монет.
Не дожидаясь его ответа, Поттер вытащил из кармана палочку, заклинанием уничтожил снимок и, развернувшись на каблуках, двинулся к двери. Однако, уже потянувшись к ручке, вдруг замер, и прежде чем открыть дверь, разрывая цепь стандартных приватных чар, добавил:
— А ещё начинай собирать вещи, Рон. Я не могу допустить, чтобы моим заместителем был человек, которому я не доверяю и на которого не могу положиться. У тебя неделя, чтобы освободить кабинет для Дина. Я постараюсь похлопотать, чтобы на твоей зарплате это не сказалось.
И, рывком открыв дверь, он покинул кабинет. Жестоко или нет, правильно он поступил или нет, но одно Гарри знал точно — он устал в своей жизни от предателей и предательств. И Рона Уизли — в частности. Поттер дорого сегодня заплатит за его последнюю выходку, в этом Гарри тоже был уверен, но пусть эта будет последняя плата.
***
— Плохой день, старший аврор Поттер? — насмешливо поинтересовался Малфой, стоило ему только перешагнуть порог кабинета.
— Не сегодня, Малфой. Пожалуйста.
Гарри было слишком тошно от всего, что успело произойти со вчерашнего дня и всего, что произойти еще было должно, и на перепалки с хорьком не было никаких сил. Он сидел у себя за столом, закопавшись в бумаги, и тщетно пытался погрузиться в работу, сбежать в неё от всех своих мыслей, тревог и разочарований. От всего, такой внезапной удушающей волной свалившейся на его лохматую голову.
Малфой, кажется, пораженный этим «пожалуйста», замер в дверях, растерянно и удивленно глядя на Гарри. Затем, словно решив что-то, поджал губы, кивнул сам себе и небрежно бросив: «Хорошо, аврор, развлеку себя сам», вышел из кабинета.
Наверное, это было плохо. Наверное, если вчера Гарри и показалось, что Малфой неожиданно благороден для такого хорька, каким он является, тот не будет спускать с рук Поттеру все его хамства. Наверное, сегодняшняя его выходка найдет отражение в отчете, личном деле и на ковре перед Главой аврората, но… плевать. Сейчас Гарри было плевать абсолютно на всё.
Гулко сглотнув, он уронил голову на стол и отчаянно взвыл сквозь зубы. Всё было так плохо и безвыходно, что на фоне этого меркло остальное.
И ожидание вечера просто уничтожало Гарри.
До самого конца рабочего дня Малфой так и не появился больше в кабинете Гарри, и тот только слышал, что сегодня на экскурсии по аврорату его сопровождал Дин Томас, неожиданно проникшийся к Драко Малфою особой симпатией.
И это было единственной хорошей новостью за весь этот долгий ужасный день.
========== Часть 2 ==========
В девять часов вечера Гарри стоял перед дверью номера десять в гостинице «Час Русалки», и единственное условие, которое он нарушил — палочка всё ещё была в его руках. В местном притоне камин не был подключен к сети, а идти через весь Лютный переулок совершенно беззащитным Поттер не собирался.
Напасть на шантажиста и скрутить его Гарри не больно-то надеялся — этот человек, замахнувшийся на Гарри Поттера через Рона Уизли, судя по всему, знал, что делал, а любое неверное движение Поттера могло бы стать приговором Рону, и тогда бы это стала вина уже не Уизли и не шантажиста, а самого Гарри.
Три раза постучав, он нажал на ручку, как оказалось, не запертой двери и перешагнул порог, сразу поднимая руки и показывая, что, хоть он и при палочке, нападать не собирается.
Но не успел он зайти в номер, как на него упала сеть заклинаний, черной непрозрачной повязкой закрывая глаза и рывком связавшая запястья.
— С палочкой, мистер Поттер? Вопреки нашей договоренности? Как неосторожно, — мягкий, шелестящий, незнакомый голос, казалось, наполнил всю комнату, но на удивление больше походил на мерное журчание воды, чем змеиное шипение.
Гарри дернулся от этого звука, уходя в сторону, неожиданно ударился обо что-то твердое бедром, выругался и согнулся от боли.
— Я не собираюсь идти по Лютному без палочки, — в свою защиту раздраженно отозвался Поттер и, не удержавшись, вновь выругался сквозь зубы. — Черт, как же больно…
— Осторожнее, мистер Поттер, — в голосе послышался смешок, а потом чья-то рука опустилась на спину, мягко куда-то подталкивая. — Что ж, я принял ваш довод и признаю его. И рад, что вы оказались достаточно разумны, чтобы не совершать глупостей.
— К чему это всё? — в пустоту спросил Гарри, тряхнув головой и вытягивая перед собой руки.
— Пока — для моей безопасности, а дальше всё зависит только от вас. Здесь кресло, мистер Поттер. Присаживайтесь. Вот так, осторожнее, — всё те же руки придержали, помогая сесть, а потом, вместо того, чтобы убраться восвояси, перетекли куда-то за спину и начали ласково разминать плечи. Гарри дернулся было, пытаясь их сбросить, но чужие пальцы только крепче вцепились в него. — Не нужно, мистер Поттер. Не уворачивайтесь. Сейчас я выдвину вам условия спасения вашего бестолкового друга, а вы решите — стоит он того или нет. Я хочу вас, мистер Поттер. На неделю, с девяти до двенадцати в полном моем распоряжении, и вам вряд ли понравится всё, что я буду делать с вами и вашим телом. А аппетиты мои, поверьте, велики и нуждаются в утолении.
Гарри испуганно дёрнулся, и на этот раз руки в самом деле пропали куда-то в окружающую его темноту. Поттер сегодня успел перебирать множество вариантов и был почти уверен, что готов ко всему, но, как оказалось, не к тому, чего от него хотели.
— Могу вас понять, мистер Поттер, — за спиной послышался смешок, — Рон Уизли вряд ли стоит таких жертв. Беда в том, что от него мне ничего не нужно. Вы можете сейчас подняться и уйти — и всё, мы будем ждать завтрашнего выпуска «Пророка», вызова от вашего начальства или сразу Министра Магии, все-таки мистер Уизли, так или иначе, герой войны. А геройство и взяточничество — вещи несовместимые, уверен, вы это отлично понимаете. Или же вы продаёте себя мне на неделю в обмен на мое молчание.