Терпеть это было всё более и более невыносимо, наслаждение переросло в экстаз, а тот вот-вот грозил сорваться в оргазм.
— Я… сейчас… — сам точно не зная зачем предупредил Гарри, и ладонь тут же сомкнулась на его члене, начав интенсивно дрочить, в то время, как пальцы другой руки ласкали яички.
Не в силах больше держаться Гарри задрожал, выгнулся и почувствовал, как собственная сперма брызнула на живот. На живот и, конечно же, всё ещё ласкающие его руки.
— Великолепный, — чуть слышный голос раздался где-то над ним, но Гарри все равно сумел разобрать это слово и, почему-то вопреки всякой логике, смутился.
Руки уже пропали с его тела, а Поттер так и лежал, пытаясь прийти в себя, перевести дыхание и приготовиться к тому, что, разумеется, будет дальше.
Было даже удивительно, что шантажист нашел для него столько времени и терпения, не говоря уж о такой безвозмездной ласке. Наверное, в другой ситуации Гарри сумел бы лучше оценить это, но сейчас, вопреки всему полученному удовольствию, в душу снова начинал пробираться страх. Оттягивать самое плохое всё равно было неприятно.
Когда его тела коснулось что-то мягкое, мокрое и холодное Гарри вздрогнул и зашипел.
— Это всего лишь полотенце, герой, — насмешливо зашелестел шантажист, осторожно проводя полотенцем по его паху и животу, видимо, стирая следы спермы.
Гарри покраснел и отвернулся. Глупо было смущаться сейчас, после всего, и тем более в ожидании худшего и большего, но тем не менее.
— Сейчас я произнесу заклинание, отменяющее магические путы на повязке, а вы останетесь лежать, мистер Поттер, — тем временем вновь заговорил тот, наконец, убирая полотенце. — Досчитайте до двадцати, а затем можете снимать повязку, подниматься и уходить. Завтра жду вас здесь же, в девять часов вечера. И не забывайте про Обет.
Гарри резко повернулся, открыл было рот, собираясь спросить, что разве уже двенадцать, но вовремя оборвал себя. Он и впрямь не хотел оттягивать самое плохое, но и нарываться не собирался. Если у него есть время до завтра — что ж, значит так. Быть может, зная, что ему предстоит, на следующий день будет хоть немного легче? Вряд ли, конечно. И скорее всего, он наоборот будет мучиться весь день, но…
— Всё, мистер Поттер. Можете начинать считать. И до встречи, — голос вновь раздался совсем близко, затем его лицо обдало горячее дыхание, виска коснулись теплые губы, а после раздался знакомый хлопок, и в номере стало тихо.
Послушно досчитав до двадцати, Гарри потянулся, сорвал с глаз черную повязку, но остался лежать, глядя на раскинувшийся над головой темно-синий балдахин кровати. Судя по уровню самой гостиницы, это был один из лучших номеров.
Вздохнув, он приподнялся на локтях и огляделся. Два кресла, камин, низкий столик. На одном из кресел лежит его одежда, сложенная аккуратной стопкой. Сверху трусы, поверх которых лежала волшебная палочка. Гарри поморщился и отвернулся. На тумбочке рядом с кроватью стоял стакан с водой и полный графин. Поттер потянулся к стакану и жадно выпил всё содержимое, после чего отставил его обратно и вновь откинулся на кровать.
Всё это было чертовски странно. Ненормально, даже унизительно, но почему-то вовсе не так противно, как он ожидал. Может быть, потому что в действиях шантажиста не чувствовалось ни издевки, ни триумфа? И эти дурацкие целомудренные теплые поцелуи.
Гарри не был идиотом, хоть и впрямь был не слишком хорош в романтических отношениях. Он знал, что после войны у него была целая армия фанатов, и часть из них на самом деле была уверена, что влюблена в него, даже если совсем его не знала. Кажется, этот человек тоже испытывал к нему что-то такое. Может быть, он даже был влюблен в Гарри Поттера и просто нашел свой способ получить геройского тела. Конечно же, влюбленность была лучше издевки или победы, но в такой принудительной ласке всё равно было мало приятного. Или, скорее, должно было быть мало приятного, но почему-то та нежность и ласка, с которой его трогали этим вечером, не оставляла Гарри совсем уж равнодушным.
«Это был мужчина», — напомнил он сам себе и поморщился. Да, мужчины — это было не то, что Гарри предпочитал. Впрочем, перед внутренним взором моментально предстала Джинни, в кровати всегда на удивление то равнодушная, то неуместно стеснительная. Джинни, которая никогда даже не делала ему обычного массажа. Даже тогда, когда у них, казалось, всё было не так уж и плохо.
— Мне просто нужно найти себе хорошую девушку, — наконец, вздохнув, вслух подумал Гарри и, поднявшись, начал одеваться.
Когда эта проклятая неделя закончится, он именно так и поступит.
========== Часть 3 ==========
Как ни странно, но на следующий день Гарри проснулся на удивление выспавшимся, отдохнувшим и в отличном расположении духа. Казалось, что в его жизни произошло что-то приятное и хорошее, но, стоило только Поттеру вспомнить события вчерашнего дня, как всю бодрость и приподнятое настроение как рукой сняло. Стало гадко, противно и почему-то почти по-детски обидно за обманчивую утреннюю радость.
На работу он пришел почти таким же, как и вчера, только еще более хмурым и более замкнутым. Не хотелось ни кого-то видеть, ни с кем-то общаться, а от набычившегося при встрече Рона неожиданно начало откровенно подташнивать, и Гарри позорно сбежал в туалет от друга. Впрочем, в том, что после всего пережитого он сможет дальше дружить с Уизли, Гарри сильно сомневался. Вообще после вчерашней реакции рыжего и сегодняшней его физиономии Гарри не мог представить, что может способствовать это мнение изменить.
В туалете, побрызгав в лицо холодной водой и чуть придя в себя, Поттер взял себя в руки и постарался сосредоточиться на работе и только на ней. Тем более, что министерского проверяющего никто не отменял.
Это было правдой — Малфой уже был на месте, когда Поттер вернулся в свой кабинет. Он сидел на месте старшего аврора и, сосредоточенно морщась, разглядывал папки, которыми был завален стол.
Гарри хотел было привычно возмутиться, но стоило ему открыть рот, как он понял, что у него нет совершенно никакого настроения препираться с Хорьком. Так ничего и не сказав, он молча подошёл к своему столу, остановился напротив и терпеливо дождался, когда Малфой отложит очередные документы и поднимет на него глаза.
— Это моё место, — равнодушно заметил он, кивнув на собственной стул под малфоевской задницей.
Тот сначала удивлённо вскинул бровь, затем нахмурился и, вопреки ожиданиям Гарри, безо всяких препирательств поднялся с места.
— Старший аврор Поттер сегодня не в настроении?
— Смотря для чего, Малфой, — спокойно отозвался тот, обходя стол и меняясь с Хорьком местами. — Я настроен на работу и будет здорово, если и тебя интересует только она. Куда тебя сегодня вести по плану?
— В ресторан? — насмешливо предположил Хорек, но когда Гарри вздрогнул и буквально обжег его злым взглядом, моментально сменил тон. — Что, Поттер, и впрямь совсем не в настроении даже для парочки дружеских шуток?
— Работа, Малфой, — буквально прорычал Гарри и, выдвинув нижний ящик стола, поспешно склонился над ним, принявшись интенсивно рыться в перьях, полупустых чернильницах и обрывках пергамента, изображая активную деятельность.
Только бы Малфой не увидел его лица. Не увидел крови на прокушенной губе и болезненно сведенных бровей. Гарри казалось, что он сможет справиться с этим, что вечерние события останутся только для вечера, и днем у него будет достаточно сил, чтобы не думать и не позволять шантажисту влиять на себя. Он ошибался. Хватило одной двусмысленной шутки чёртового хорька, чтобы к горлу начала поступать истерика. Истерика, какой не было даже вчера.
Чернильницы звякнули под рукой, и Гарри с ужасом увидел, что пальцы дрожат. Да что там пальцы — кисть, рука, всё плечо. Его била крупная дрожь, он задыхался, а Драко Малфой стоял напротив и всё видел.
— Гарри! — резкий окрик привел его в себя. Слышать собственное имя из уст Хорька было настолько удивительно, что на мгновение это удивление накрыло его с головой.