А сама понимаю уже, что, кроме стазиса, я тут в воде по-быстренькому никакую подходящую магию не сваяю. Не будешь же в воде молнией шарахать. Да и убивать придурков не хочется. Пусть объяснят сначала, что это они себе позволяют. Потому как этот детина Варг совсем никакой мне не муж. И не жених даже.
А вот есть ли у меня жених.. почему-то не помню. Что со мной происходит? Накатывает паника. Маленькая ручка успокаивающе касается моей головы. Нелюдь стоит ближе к берегу, где помельче, и тянется ко мне своей длинной худющей лапкой. И я вспоминаю, что мы можем общаться ментально. И снимаю свои щиты, которые даже в беспамятстве без меня снять нереально. Уж больно хитро я свою защиту построила.
-Ой, любишь ты себя похвалить, Ли, где только твоя защита была, когда тебя проклятием шарахнули?- слышу в голове ехидный голосок любимого дружочка.
Слышу всплеск рядом, вспоминаю пробуждение и уже готовлюсь влепить стазис. Останавливает то, что если влепить по полной, Варг и потонуть может. Такую тушу разве удержишь. А, если просто притормозить, то как из воды выходить? С обеих сторон будет стоять этот паноптикум из мужских эталонов и пялиться на мои формы. Хотя Варг, мерзавец хитроглазый, судя по всему, уже напялился.
Хитроглазый мерзавец, видя мой трудный мыслительный процесс, вставляет свой аргумент. Но услышать его я не успеваю. В голове раздаётся наглое.
-А ты хотела, чтоб он тебе не аргумент вставил?
-Труми это перебор!- ору я вслух и краснею с головы до пят даже в прохладной воде реки.
Рука сама тянется к этой меховой подушке для иголок и я вышвыриваю его на берег, прикрывая второй рукой грудь, от ржущих мужиков.
-Ну-ка, давайте отсюда,- слышу голос сзади и оборачиваюсь в бешенстве.
Варг не смеётся. Спокойно протягивает ладонь вперёд.
-Я тебе предложил себя как воина и соратника в твоих начинаниях. Значит друг тебе, и вести себя буду с тобой, как с товарищем по воинскому походу. Ранена - вынесу, перевяжу, вылечу, как сумею. И от крови отмою, и от грязи прикрою. Ты под проклятьем забвения побывала. А от этой магии люди своих самых близких забывают. И вспоминать их должны сами. Только я от учителя одну хитрость слышал. Проклятье можно пересилить яркими чувствами. Я тебя мало знаю, значит ярких положительных чувств между нами не было. Только и мог тебя напугать, оскорбить или обидеть. Чтоб ты нас вспомнила. Прости меня, девочка. Иначе не получалось.
Я застыла слушая его слова. Забыла о том, что мы в такой двусмысленной ситуации.
-Ты синяя совсем,- растянул губы в улыбке рыжий хулиган, и губы трясутся. Тоже мне русалка.
В голове хихикнул Труми. Я не поняла, что его так рассмешило.
-Я сейчас уйду, а ты вылезай и одевайся. Крикнешь потом. Я тут рядом буду. Отведу к нашей стоянке. Ты, наверное голодная.
-Пикабу бы обглодала,- непроизвольно буркнула я и вдруг вспомнила эти горы вонючего сала, и скривилась,- ой, это пикабу? Это я пообещалась съесть?
Ворген хмыкнул и пошёл к берегу раздвигая воду, как береговая скала волну. Ничуть не стесняясь своей наготы.
-А что ему стесняться?- с бесстыдным восторгом поглядела я на его мускулистую спину.. и ниже, до самых икр,- а что,.. у него на спине глаз нет.
Варг небрежно изогнулся, как крупный хищник и сгрёб в одну руку разом все свои вещи. Свободным лёгким прыжком забросил своё тело на подмытый дождевым разливом берег и скрылся в лесу.
-Слюни подбери!- раздался голос моей домашней ехидины,- видела бы ты счастливую рожу этого самца! Как доволен, что получил шанс продемонстрировать все свои... аргументы.
-Мало получил, гувернантка походная!- выдала я грубовато,- ой, берегись, проснулась не только я, но мой языкатый внутренний циник.
-Ну и слава ... богу..,- вдруг запнулся на ровном месте мой наставник по перепалкам и продолжил уже покладисто и примирительно,- а то, ишь, умирать надумала.. Вылезай уж! И впрямь синяя вся.
Глава 2.
Слова пришли потом. Сначала появились ощущения, потом чувства. И первым был ужас. Он научил меня дышать и цепляться за то, что было под руками. Потом я принял в себя холод, одиночество и падение. Возвращение к осознанию себя было быстрым и болезненным. И только, когда я пришло сочувствие, преданность и привязанность существа несущего меня среди ветра, дождя и сверкающих молний, начали возникать слова. Возвращалась и память тела. Но чувство какой-то огромной потери продолжало терзать меня изнутри.
Громкий клёкот и яркая вспышка очередной молнии. Земля несётся внизу с огромной скоростью. Мелькают тени, и я чувствую, что существо подо мной теряет силы. Стремительно, неотвратимо. И вот уже полёт становится почти падением. Но мой Витре, я наконец вспоминаю имя преданного друга, выносит меня из грозового фронта. Молнии превращаются в удаляющиеся зарницы, и звуку грома, чтоб долететь до моего слуха, нужно всё больше времени.
Наконец, в нескольких метрах от земли, крылья вигоня почти выворачиваются из суставов, в последнем усилии, и он заваливается в бесконтрольное падение. Мы оба чувствуем удар. Меня выбрасывает из седла, и я, кубарем, влетаю в колючие кусты и на какое-то время проваливаюсь в беспамятство, успевая полностью прочувствовать боль от, рвущих моё тело, острых шипов.
Но я прихожу в себя первым. Ближайшие воспоминания кажутся ярче и как будто сочнее, чем те, что вернулись в меня из небытия и забвения. Те, напоминают рваную тряпку, всю зияющую громадными прорехами, выцветшую и поблекшую. И приходит понимание, что я не знаю кто я. Уже понимаю и осознаю, что в прошлой жизни, которую я хоть и не в полном объёме, но помню, были какие-то люди, близкие и не очень, которые любили меня и ненавидели. Но я почему-то не вижу ни одного лица в своих воспоминаниях. И не знаю какие чувства испытывал к тем, прежним, нежданно мной позабытым. И возвращается, рвущая сердце, боль потери и одиночества.
И она же возвращает первое воспоминание. Моё имя. Порхающее сердце бога.. Мама, зачем мне такое странное имя? Я просто Лами. И твоё лицо только серая тень. Я знаю, что тебя нет на этом свете и оставлю это на потом. Сейчас рядом страдает верная душа, которой я должен помочь. Тем более, что он, мой Витре, единственный, кого я вспомнил. И теперь уж точно не могу потерять.
Поднимаюсь, и понимаю, что кровь на коже присутствует, а ран нет. Совсем нет. Это так странно и пугающе, что в голове возникает острая боль. А потом воспоминание об источнике с чёрными водами. И источнике с водами радужными. И возникает догадка, что каждое воспоминание требует от меня сильного чувства или сильной боли. И я согласен платить.. Но не сейчас. Я снимаю, с большого израненного тела друга, всё лишнее. Седло. Поклажу. И начинаю действовать. Каждый предмет, который я беру в руки возвращает кусочек памяти телу. Поэтому я стараюсь отключить мысли, войти в рабочий транс, действовать механически, давая рукам вспомнить.