В ту зиму у них вроде бы стало получаться что-то, потому что Василию было уже за тридцать, мать твердила: "Женись!" Верка её вполне устраивала, красивая, работящая, к тому же учительница, а что высокая, так дети крепче народятся. Василий стал задумываться: а почему бы и не жениться на Верке. Жена из неё должна неплохая получиться.
Кончался старый год, начинался новый. Что-то он принесет людям? Но об этом не думают в новогоднюю ночь. Едят, пьют, пьют, едят.
В деревне на Новый год гору снежную строили. Детишки днем катались, визжали, валялись, предела восторгу не было. А старшее поколение, выпив, закусив, выходило в новогоднюю ночь жирок подрастрясти, хмель прогнать, покататься на горке, чтобы на другой день спать лучше. Туда же и все семейство Васильковых, приехавшее навестить родителей, пошло. Визг, крик, шум стоял возле клуба, где возвышалась гора. Василий с удовольствием прокатился, уже высматривал Верку, чтобы к ней подкатиться на ледяной дорожке. Но обратил внимание, что дети громко всё звали какую-то Надежду Георгиевну покататься. Худенькая изящная женщина в вязаной шапочке, короткой куртке и брюках стояла в стороне, улыбалась, отрицательно качала головой и молча за всем наблюдала. Скучновато Надежде было: домой улететь не удалось, друзей здесь, кроме Раи, не завела, а та где-то со сверстниками куролесила. Василий Васильков, не зная, что это строгая очень учительница (а то, может, и испугался бы), подхватил её под восторги ребят на руки и побежал на горку. И про Верку-то забыл. Надежда охнула от неожиданности, обняла за шею руками:
-- Немедленно отпустите! - приказала она.
-- Сейчас отпущу, - крикнул Василий. - Прямо с горки!
С Надеждой на руках плюхнулся на ледяную дорожку, да так и съехал, не разжимая рук. Девушка невольно засмеялась.
-- А еще по разу прокатимся! - предложил незнакомец.
-- Прокатимся! - тряхнула головой Надежда.
А потом Василий с новой знакомой и ушёл. Прогулял он до утра. Пришёл и сказал матери:
-- Всё, мать, женюсь.
-- На ком? - мать уже знала, что с новой учительницей сын ушёл.
-- На Надежде.
-- А она-то согласна? - скептически осведомилась женщина.
-- Согласится. Куда денется!
-- Ну, тогда женись, - ответила Антонина Поликарповна и подумала: - А эта еще лучше Верки.
Летом Василий и Надежда поженились, и молодая учительница без малейшего сожаления покинула деревню.
Райка же, наблюдая всё это, сделала вывод: лучше быть похожей на Надежду, чем на Людмилу. Та, конечно, живёт в Ленинграде, и квартирка однокомнатная имеется, но с Андрюшкой работают где-то в котельной. У Надежды Васька будет по служебной лестнице продвигаться, первым человеком в районе станет. Её будущее лучше.
Учитель года.
В институт Раиса поступила. Эти годы она жила бедновато, но весело. Батя держался, много не пил, помнил, дочь надо выучить. Помогали и братья, как могли. Младший продуктов в общежитие регулярно подкидывал, старший иногда деньжат присылал. Словом, институт девчонка закончила. И светила ей по распределению та же самая деревня. Но встретила Раиса в родном институте, когда сдавала уже государственные экзамены, Надежду Георгиевну, которая там отбывала курсы повышения квалификации. Узнав, что бывшая ученица по образованию физик, позвала в железнодорожную базовую школу номер двенадцать, где работала сама.
-- У нас летом физичка сбежала. Ушла в лабораторию работать. Приходи, Рая. Никто сейчас в школу не рвется. Платят совсем мало. Может, неправильно делаю, что зову тебя. Но если будешь работать учителем, лучше уж в городе, чем в деревне, - втолковывала Надежда.
Райка долго думала - в городе у неё жилья не было, а снимать квартиру дороговато. "Потом решу, - подумала девушка. - Впереди два месяца. Меня направили в соседнюю деревню в Ивинку. Успею туда всегда".
Но за лето родимая деревня надоела, а работать надо было ехать тоже в деревню, да еще в чужую. И вчерашняя студентка, вспомнив подругу-учительницу, быстренько раздобыла её адрес и рванула в город.
Надежда, нисколько не обижаясь, что подруга не сразу приняла её предложение, радушно приняла Раю. Насчёт жилья сказала:
-- Утрясём.
И повела в школу. Директриса, старенькая Зинаида Тимофеевна, обрадовалась: уже самый конец августа, а школа не укомплектована учителями, в том числе не хватает учителя физики. Подписала все нужные бумаги. Раиса сама оформила перераспределение. Но жильё-то нужно было молодой учительнице. При школе был интернат для детей железнодорожников, работающих на линии. Детей в нём было мало. Там и выделили малюсенькую комнатушку - стол и кровать, больше ничего не влезло. Рая была рада и этому.
Встретила она здесь и свою землячку Верку Бром, то есть Веру Павловну, теперь Попову, ту самую, что в своё время определённые виды имела на мужа Надежды. Что удивительно, Вера и Надежда были даже дружны. Впоследствии, когда Рая вновь близко сошлась с Надеждой, та, посмеиваясь и, как всегда, то ли в шутку, то ли всерьёз рассказала историю появления Веры в их школе.
-- Это я её сюда притащила. Сначала, как тебя, в комнатку при интернате, а потом с другом мужа познакомила, у того жена умерла, он с сыном остался. Мужик хороший, положительный, а Верка вся домовитая, уютная, а главное - крепкая, деревенская. Вот и свела их. Сосватала, в прямом смысле. Знаешь, они оба довольны. Парень Верку мамой зовёт, она ещё и дочку родила. Верке-то, я сразу поняла, семья нужна, а не любовь. Так что, нам делить нечего. Мой Василек точно мой.
К новой молодой учительнице в школе отнеслись неплохо. Здесь, в основном, работали пожилые уже учителя. Они с радостью восприняли представительницу молодого поколения. Опекали, помогали, даже подкармливали. Раю очень полюбила старая учительница математики Таисия Ивановна с интересной фамилией - Крикливая, женщина честная, справедливая, боевая, громкоголосая, и при этом страшная матершиница. Всё хотела сосватать Раису со своим старшим сыном.
-- Знаешь, Раенька, приходи сегодня ко мне, - сказала как-то она, - книжку какую-нибудь попросишь почитать.
-- Зачем? - не понимала юная учительница.
-- А сын дома будет. Ты вот за книжкой и придешь. Я скажу: "Дима, познакомься с Раей". Вы познакомитесь, ты девка красивая, ему сразу понравишься.
-- Нет, Таисия Ивановна, - отказывалась Рая. - Я так не смогу.
-- Ну вот, - шутливо расстраивалась Таисия Ивановна, - как стоящая девка, так или замужем, или отказывается знакомиться.
-- Что, Таисия Ивановна, опять неудача, - интересовалась Надежда и пояснила Рае. - Она и меня пыталась знакомить со своим сыном. Думала, я не замужем.
-- Смешно, конечно. Ты вон какая худенькая, дробненькая, - шутливо сердилась Крикливая. - Тебя со спины за девчонку принять можно.
-- Маленькая собака до смерти щенок, - не обижалась Надежда Георгиевна. - Что поделаешь. Мой Вася маленьких любит.
-- И не только Вася, - подмигнула старшая подруга.
Надежда сердито свела брови.
-- Все, молчу! Молчу! - замахала руками Крикливая.
Рая подумала:
-- А что имела в виду Таисия Ивановна, говоря "и не только Вася". Надо расспросить её наедине, - но забыла.
Надежда и Таисия Ивановна более других были дружны с Раей. Они и в профессии были первыми, и веселиться умели. Все трое замечательно пели. Особенно красиво звучала в их исполнении песня, которую Рая выучила от мамы с батей.
Росу голубую сбивала Синильга,
Над желтым болотом струился рассвет,
Мы завтра уходим, и снова Синильга
Березовой веточкой машет нам вслед.
Куда ж мы уходим? И что же нас манит?
Куда же влечет нас лихая судьба?
Мы встретимся снова в пустынном вагоне
И ты улыбнешься: "Привет, старина".