Вы бы удивились, если никогда этого не пробовали, до чего трудно передвигаться в открытом космосе. Не сказала бы, что нам далось это так уж просто, и половину топлива мы израсходовали впустую, пока наконец-то не добрались до Компьютера-Два. Мы едва не ударились, причаливая к нему. (Разумеется, звук удара слышно даже в вакууме, поскольку вибрация распространяется по металлоидной ткани скафандра, но удара почти не было так, какой-то шелест.)
Понятное дело, наше столкновение с Компьютером-Два и сообщенный нами импульс слегка изменили его орбиту, зато мы почти не израсходовали топлива, так что особенно не переживали. Орбиту исправят Компьютер-Два, ибо, насколько мы могли судить, с ним не произошло ничего такого, что как-то отразилось бы на его внешней деятельности.
Естественно, прежде всего мы осмотрели все снаружи. Была исключительно велика вероятность того, что небольшой кусочек гравия прошил Компьютер-Два насквозь и оставил дырочку. Скорее всего, даже две дырочки одну на входе, а другую на выходе.
Вероятность подобного происшествия — одна двухмиллионная на любой данный день, то есть это может иметь место раз в шесть тысяч лет. Маловероятно, как понимаете, но все же возможно. Вероятность же того, что в какой-то день в него может угодить метеорное тело, достаточно большое, чтобы его разрушить, вообще ничтожно мала.
Я не упомянула об этом, чтобы Джо, чего доброго, не подумал, что и нам грозит подобная опасность. Право же, такой удар нанес бы гораздо больший ущерб нашим мягким и нежным телам, нежели стойкой и крепкой машине, и мне не хотелось, чтобы Джо еще больше нервничал.
Однако это оказалось не метеорное тело.
— Что это? — спросил наконец Джо.
На корпусе Компьютера-Два торчал небольшой цилиндрик — первая аномалия, которую мы обнаружили в его внешнем виде. Цилиндрик примерно полсантиметра в диаметре и сантиметров шесть в длину. Ни дать ни взять, сигарета — сравнение, понятное любому, кто еще не избавился от архаической привычки курения.
Мы вытащили свои фонарики.
— Эта штуковина — явно не внешний компонент, — сказала я.
— Разумеется, — буркнул Джо.
Вдоль цилиндрика, от одного конца до другого, бежал едва заметный спиральный след. Ничего больше. Что касается остального, он был явно металлический, но какой-то странной зернистой текстуры — по крайней мере, на глаз.
— Сидит он неплотно, — сказал Джо и слегка коснулся цилиндрика толстым пальцем в рукавице. Тот поддался, отлепился от поверхности Компьютера-Два, и наши фонарики высветили отверстие.
— Вот почему давление внутри упало до нуля, — заметила я.
Джо что-то буркнул, надавил посильнее, и цилиндрик отскочил совсем и поплыл, но мы его почти тут же поймали. На корпусе Компьютера-Два зияла совершенно круглая дырочка, с полсантиметра в диаметре.
Джо сказал:
— Эта штуковина, чем бы она ни была, всего лишь фольга.
Цилиндрик легко уступал под его пальцами, его стенки были тонкими, но пружинистыми. Джо надавил посильнее, и на цилиндрике появилась вмятина. Джо положил его в карман, который застегнул на молнию.
— Обойди вокруг и посмотри, нет ли на корпусе еще чего-нибудь такого, — бросил он. — Я зайду внутрь.
С этим заданием я справилась быстро, затем тоже вошла внутрь.
— Корпус чист, — доложила я. — Эта штуковина — единственная. И дырочка единственная.
— Достаточно и одной, — мрачно произнес Джо.
Он посмотрел на гладкую алюминиевую стену, где в свете фонарика четко обрисовывался черный кружочек.
Залатать отверстие не представляло особого труда. Несколько труднее оказалось восстановить атмосферу. Запас газообразующих веществ на Компьютере-Два был невелик, и блоки управления требовали ручной настройки. Солнечная батарея барахлила, но нам удалось включить свет.