Передайте, пожалуйста, их одному из моих сотрудников.
И Питт указал на дверь, очень надеясь на то, что она повернется и уйдет. (Позднее в свободную минуту он изредка пытался представить себе, как бы развернулись события, уйди она на самом деле. Страшно подумать!) Но Юджиния сказала:
— Нет-нет, господин секретарь. Мне нужны только вы и никто другой, — ее голос немного дрожал, как от чрезмерного волнения. — У меня… Это самое большое открытие за… за… — Юджиния запнулась. — Это величайшее открытие.
Питт с сомнением покосился на листки, которые сжимала молодая женщина. Они немного дрожали в ее руках. Никакого ответного возбуждения Питт, конечно, не ощутил. Эти специалисты всегда считают всякое самое крохотное достижение в своей сверхузкой области чем-то таким, что должно пошатнуть основы системы. Питт сдался:
— Ну хорошо, вы можете рассказать о вашем открытии в нескольких словах?
— Простите, сэр, мы экранированы?
— А почему мы должны быть экранированы?
— Я хочу, чтобы никто не знал об этом до тех пор, пока я не буду… не буду уверена… Я должна проверить и перепроверить все данные, чтобы не оставалось никаких сомнений. Но я и так совершенно уверена. Я говорю не очень связно, да?
— Не очень, — холодно подтвердил Питт и протянул руку к пульту. — Экран включен. Рассказывайте.
— Все данные здесь. Я вам покажу.
— Нет. Сначала расскажите. И кратко.
Юджиния глубоко вздохнула:
— Господин секретарь, я открыла ближайшую к Солнцу звезду, — сказала она. Ее дыхание участилось, она смотрела широко раскрытыми глазами.
— Ближайшая к нам звезда — Проксима Центавра, — заметил Питт. — И этот факт известен уже четыреста лет.
— Проксима Центавра — ближайшая к нам известная звезда, но это не значит, что еще ближе нет других звезд. Я открыла такую звезду. У Солнца есть далекий сосед. Вы можете в это поверить?
Питт слушал ее внимательно. Все это довольно банально, думал он. Если ты достаточно молод, полон энтузиазма и еще неопытен, то обязательно будешь из-за каждой мелочи поднимать слишком много шума.
— Вы уверены? — спросил он.
— Да. Действительно уверена. Разрешите мне показать вам данные. Это самое потрясающее открытие в астрономии после…
— Если это вообще открытие. И оставьте в покое ваши бумаги. Я посмотрю их позже. Объясните словами. Если какая-то звезда расположена ближе к Солнцу, чем Проксима Центавра, почему ее не открыли раньше? Почему ее оставили специально для вас, доктор Инсигна?
Питт знал, что и его тон, и слова излишне саркастичны, но Юджиния, по-видимому, даже не замечала этого. Она была слишком возбуждена.
— На то есть причина. Звезду скрывает облако, плотное пылевое облако, которое случайно оказалось как раз между Звездой и нами. Если бы пылевое облако не поглощало излучение, это была бы звезда восьмой величины и ее, конечно, обязательно заметили бы. Но пыль поглощает свет, и вам кажется, что звезда имеет всего лишь девятнадцатую величину — как и миллионы других слабых звезд. На нее трудно обратить внимание. Никто не наблюдал за нею. Она видна только с Южного полушария Земли, так что в то время, когда еще не было поселений, большинство телескопов даже нельзя было направить в ее сторону.
— Если это так, то как же вы заметили ее?
— Благодаря Дальнему Зонду. Видите ли, взаимное положение этой Ближней звезды и Солнца, конечно, со временем меняется. Я думаю, они обе обращаются вокруг общего центра тяжести, только их движение очень медленное, с периодом в миллионы лет. Столетия назад их положение могло быть таким, что Ближняя звезда видна была бы нам во всем своем блеске по одну сторону пылевого облака. Но для этого все равно понадобился бы телескоп, а его изобрели всего лишь шестьсот лет назад.