- То есть захлопала, подняла ветер у входа и налетела прямо на меня. Такая...
Кэйн оглянулся по сторонам, ища, с чем бы ее сравнить.
- Такая здоровенная, круглая, толстая и плоская, вроде морского ската, только мягкая и горячая, вся в густой шерсти. Крылья растут из боков, как, знаете... будто у нее края тонко-тонко раскатаны как тесто. Налетела и ложится сверху, какими-то крючьями шарит по груди.
Можете себе представить, как я заорал! У Корина реакция была сумасшедшая. Он только чуть поднялся на локте, зажег фонарь и саданул в упор из пистолета. Она подергалась и сдохла.
А тут и утро, быстрое, как будто свет включили. Мы часа через два поднялись на перевал. Внизу лавовые поля, а за ними то самое ущелье, что ведет в кратер. С перевала спуск почти отвесный. Он полез первым. Меня судьба хранила, хотя я тогда подумал обратное. Упал и коленом стукнулся так неудачно, что на ногу не мог ступить. Думали, треснула кость. Алик, бедняга, выволок меня обратно, посадил в укромное место и велел ждать. Я не видел, как он спускался, - потом только заметил красную фигурку на лавовом поле. Он добрался почти до самого кратера...
Рассказчик склонил голову и помолчал, скручивая ус в тонкую веревочку.
- Ну, короче, вылетела стая из ущелья, закружилась... Он стрелял, потом побежал обратно. Они долго преследовали. Кажется, две или три твари он сбил. Пришел уже шатаясь. Индикатор на рукаве пылает - доза страшная, трудно представить, как он вообще мог идти да еще лезть по откосу. Ох, сильный был человек! Сказал только: "Не подходи", лег на живот и умер. Кэйн резко, со злобой дернул ус, поморщился от боли. - Легко умер, как мы, Разведчики, друг другу желаем: "Большой удачи, легкой смерти". Что ж, я... Ладно. Не буду вам надоедать. С моей ногой притащился сюда, подлечил ногу... как сумел. Потом, взяв дезактиватор, обратно. И опять сюда... с ним на спине... Извините, не хотел оставлять... этим. Хорошо. Главное, вы здесь, и можно что-то решать.
- Что уж теперь решать? - сказала Виола, глядя на труп. - Давайте перенесем его ко мне, в морозильник.
Когда мощный корабль Виолы, ярко-алый, с эмблемами Спасательной Службы флота, подцепил гравитационными присосами и поволок вверх из кратера сплющенный корпус "Матадора", внизу поднялся целый шабаш. Словно бурые листья вихрем кружились вокруг обгорелой громады.
- Вот она, нечисть, чертово семя! - завопил Кэйн, грохнув кулаком по спинке пилотского кресла. - А ну-ка, девочка, поджарь их как следует, иначе "Матадор" будет нашпигован рентгенами!
Вместо ответа Виола включила дистанционный Р-уловитель. Белая точка резво побежала по разграфленному экрану, остановилась, покраснела и разбухла до размеров яблока. Кэйн даже рот раскрыл:
- Что за притча! Десять тысяч рентген, но, кажется, не в кратере?
- Нет, источник на лавовом поле, возле входа в ущелье. Потом займемся.
Он заглянул сбоку в холодное лицо Виолы, с жестким прищуром и сжатыми губами.
Двадцать четыре года, не больше, - и шевроны пилота - спасателя первого класса. Поглядывает косо, будто знает что-то, порочащее Кэйна. Ах, молодость!
Они вывели корпус "Матадора" на околопланетную орбиту, аккуратно сняли катушки корабельной памяти - командный пункт остался неповрежденным, поскольку был собран в плавающем сверхпрочном шаре. Когда вернулись к кратеру, пятичасовой местный день уже окончился, и в глухой темноте мерцал на равнине островок мирного сияния.
- Десять тысяч рентген... - шептал, растерявшись, Кэйн.
Под рукой Виолы выросло изображение на экране телелокатора. Неглубоко в лавовой трещине засел массивный четырехгранный брус - мягко светящийся, серебристо-синий. Разведчик только захрипел, яростно кусая свой кулак.
- Да, ваш контейнер с главным топливом.