Без его помощи наверняка ей понадобится вся ее сила воли и решительность, чтобы добиться успеха. Тяжелейшая задача даже для мужчины — управлять ранчо, таким огромным как «Леди Джей».
Приехав с Востока домой, Молли обнаружила, что большинство работников покинули «Леди Джей», решив, будто ранчо продается. Остались только Хоакин с Ангелиной и старый Торгер Джонсон из артели лесорубов, и все свое время Молли стала проводить в их компании, испытывая к ним чувство благодарности за преданность и бесценный опыт, столь полезный при сложившемся положении дел.
Хоакин был ковбоем самым настоящим! Никто не мог сравняться с ним, когда дело касалось скота, но он ничего не смыслил в заготовках древесины.
Торгер же, наоборот, ничего не знал о скоте, но все — о лесе, причем, так хорошо, как, наверное, не знала, кроме него, ни одна живая душа на свете.
Однако, Торгер никогда не работал управляющим лесозаготовками и не хотел им быть. Торгера Молли считала своим другом детства. Он, играя с девочкой, учил ее мастерству лесоруба, объяснял технологию заготовок, тратил, для себя — в пустую, бесконечное число часов, рассказывая ей о тонкостях профессии, о качестве древесины…
И тогда, и сейчас Молли была признательна и крайне благодарна ему за нескончаемое терпение и кучу времени, потраченного Торгером на беседы с ней. Прекрасное знание этого мужского дела даст ей, женщине, шанс победить.
Молли пришпорила Эль Труэно. Миновав ручей, она въехала в лес. Местность была так хорошо ей знакома, что не было надобности в дороге. Молли ехала напрямик.
До того как в тринадцать лет отец отослал ее в пансион, она облазила здесь каждый дюйм земли. Кроме того, до шестнадцати лет каждое лето Молли проводила на ранчо.
Последние три года, правда, ей не было позволено приезжать домой. Отец хотел, чтобы она совершенно посвятила себя учебе. По крайней мере, так утверждала в своих письмах Ангелина. Сам отец был слишком занят, чтобы писать дочери.
Выйдя из леса, Эль Труэно мастерски выбирал куда ступать, спускаясь по каменистому склону горного хребта. У подножия хребта Молли видела мужчин, пасущих на лугу скот. Вскоре они погонят стадо домой, решила Молли: горизонт уже начинал краснеть.
Молли усмехнулась — небо сейчас было точно такого же цвета, как лицо Сэма Бреннигана, когда она сообщила ему, что намерена в судебном порядке заявить свои права на перевал.
Без сомнения, он был вспыльчив, и, тем не менее, она неожиданно для себя почувствовала в нем какую-то скрытую мягкость характера.
Уже через час пути Молли оказалась перед усыпанной гравием дорожкой, ведущей к дому. Первоначально ранчо называлось «Лесной Странник», но Мел Джеймс переименовал его в «Леди Джей» в честь своей жены Коллин Джеймс. Ему нравилось созвучие Джеймс — Джей.
Молли была удивлена, заметив стоявшую перед домом пустую двуколку. С тех пор как она вернулась два месяца назад домой, у нее еще ни разу не было гостей, в визитах которых, признаться, она и не нуждалась. А сегодня, после столкновения с Бренниганами, Молли и вовсе не испытывала потребности в общении.
Проехав прямо к конюшне, она расседлала Эль Тру-эно и тщательно вытерла коня. Она надеялась, что неизвестный посетитель не задержится слишком долго. Молли определенно была одета не для приема гостей, и к тому же почему-то вернулась боль в затылке.
Ангелина открыла заднюю дверь дома и поприветствовала Молли на испанском:
— Chica, i donde estuviste [2] ? К тебе приехал гость.
Она поднесла свою пухлую руку к подбородку Молли, стараясь повернуть ее лицо так, чтобы рассмотреть получше фиолетовый кровоподтек, обезобразивший внешность девушки.