Я помню свой последний (при маме) день рождения в феврале 1932 года, когда мне исполнилось 6 лет. Его справляли на квартире в Кремле – было полно детей. Ставили детский концерт: немецкие и русские стихи, куплеты про ударников и двурушников, украинский гопак в национальных костюмах, сделанных нами же из марли и цветной бумаги. Артем Сергеев (приёмный сын Сталина. – Авт.), накрытый ковром из медвежьей шкуры и стоя на четвереньках, изображал медведя, а кто-то читал басню Крылова. Публика визжала от восторга. По стенам были развешены наши детские стенгазеты и рисунки. А потом вся орава – и дети, и родители – отправились в столовую. Отец тоже принимал участие в празднике. Все это врезалось в память навсегда».
Сталин был очень привязан к дочери, сильно любил её.
«Но его ласку, его любовь и нежность ко мне в детстве я никогда не забуду, – писала Светлана в своей книге «Двадцать писем другу». – Он мало с кем был так нежен, как со мной, – должно быть, когда-то он очень любил маму».
«Здравствуй, моя воробушка! Не обижайся на меня, что не сразу ответил. Я был очень занят. Я жив, здоров, чувствую себя хорошо. Целую мою воробушку крепко-накрепко».
«Милая Сетанка! Получил твое письмо от 25/IX. Спасибо тебе, что папочку не забываешь. Я живу неплохо, здоров, но скучаю без тебя. Гранаты и персики получила? Пришлю ещё, если прикажешь. Скажи Васе, чтобы он тоже писал мне письма. Ну, до свидания. Целую крепко. Твой папочка».
«За письмо спасибо, моя Сетаночка. Посылаю персики, пятьдесят штук тебе, пятьдесят – Васе. Если ещё нужно тебе персиков и других фруктов, напиши, пришлю. Целую»
«Хозяюшка! Получил твоё письмо и открытку. Это хорошо, что папку не забываешь. Посылаю тебе немножко гранатовых яблок. Через несколько дней пошлю мандарины. Ешь, веселись. Васе ничего не посылаю, так как он стал плохо учиться. Погода здесь хорошая. Скучновато только, так как хозяйки нет со мной. Ну, всего хорошего, моя хозяюшка. Целую тебя крепко»
«Сетанка и Вася! Посылаю вам сласти, присланные на днях мамой из Тифлиса, вашей бабушкой. Делите их пополам, да без драчки. Угощайте кого вздумаете».
«Здравствуй, хозяюшка! Посылаю тебе гранаты, мандарины и засахаренные фрукты. Ешь – веселись, моя хозяюшка! Васе ничего не посылаю, так как он все еще плохо учится и кормит меня обещаниями. Объясни ему, что я не верю в словесные обещания и поверю Васе только тогда, когда он на деле начнет учиться хотя бы на «хорошо». Докладываю тебе, товарищ хозяйка, что был я в Тифлисе на один день, побывал у мамы и передал ей от тебя и Васи поклон. Она более или менее здорова и крепко целует вас обоих. Ну, пока все. Целую. Скоро увидимся»
«Здравствуй, моя хозяюшка! Письмо получил. Спасибо! Я здоров, живу хорошо, Вася хворал ангиной, но теперь здоров. Поеду ли на юг? Я бы поехал, но без твоего приказа не смею трогаться с места. Бываю часто в Липках. Здесь жарко. Как у тебя в Крыму? Целую мою воробушку».
«Здравствуй, моя воробушка! Письмо получил, за рыбу спасибо. Только прошу тебя, хозяюшка, больше не посылать мне рыбы. Если тебе так нравится в Крыму, можешь остаться в Мухолатке всё лето. Целую тебя крепко. Твой папочка».
«Моей хозяйке-Сетанке – привет! Все твои письма получил. Спасибо за письма! Не отвечал на письма потому, что был очень занят. Как проводишь время, как твой английский, хорошо ли себя чувствуешь? Я здоров и весел, как всегда. Скучновато без тебя, но что поделаешь, – терплю. Целую мою хозяюшку».
В тон его юмору я писала ему «приказы» наподобие следующих (форма их тоже была выдумана отцом):
«21 октября 1934 г.
Тов. И.В. Сталину, секретарю № 1.
Приказ № 4: Приказываю тебе взять меня с собой.
Подпись: Сетанка-хозяйка.
Печать.
Подпись секретаря № 1: Покоряюсь. И. Сталин».
Очевидно, дело касалось того, что меня не брали в кино или в театр, а я просила. Или: «Приказываю тебе позволить мне поехать завтра в Зубалово» – 10 мая 1934 года.
Или: «Приказываю тебе повести меня с собой в театр» – 15 апреля 1934 года.
Или: «Приказываю тебе позволить мне пойти в кино, а ты закажи фильм «Чапаев» и какую-нибудь американскую комедию» – 28 октября 1934 года.
Отец подписывался во всех письмах ко мне одинаково: «Секретаришка Сетанки-хозяйки бедняк И. Сталин». Надо объяснить, что это была игра, выдуманная отцом. Он именовал меня «хозяйкой», а себя самого и всех своих товарищей, бывавших у нас дома почти ежедневно, – моими «секретарями» или «секретаришками». Не знаю, развлекала ли эта игра остальных, но отец развлекался ею вплоть до самой войны».
Потом была война, первое увлечение Светланы (о нём пойдёт речь ниже), замужества, рождение детей.
Обычное течение жизни было прервано 5 марта 1953 года убийством её отца. Эта дата стала границей, которая поделила её судьбу, как и судьбы миллионов людей, на две несопоставимые по обилию и содержанию событий части.
Историю жизни Светланы многие авторы излагали негативно, что должно было соответствовать образу «кровавого тирана», созданному в нашей стране и за рубежом за многие годы её отцу И.В. Сталину: «Яблочко от яблоньки недалеко падает». Все, без исключения, публикации, книги и телепередачи о Светлане Иосифовне Сталиной, которые были изданы или вышли на экран после её отъезда в 1966 году на Запад, а также после короткого пребывания в СССР в 1985–1986 годах, носили весьма однобокий характер и представляли её не как самостоятельную неординарную личность, а только как дочь великого отца. Она изображалась то взбалмошной кремлёвской принцессой, то женщиной лёгкого поведения, то жестокой матерью, бросившей своих детей ради роскошной жизни на Западе и миллионов, которые якобы оставил ей отец в швейцарских банках.
В этой книге речь пойдёт о Светлане – женщине, матери и человеке, о самостоятельной и независимой личности, о писателе и мыслителе. Одно дело – описание баталий, переломных ситуаций или народных движений, и совсем другое – жизнь Светланы, оказавшейся в эпицентре холодной (психологической и информационной) войны двух миров – СССР и Запада.
В любой версии её жизни были события, которые, оставаясь за кадром, плодили домыслы. Многие слышали о написанных ею книгах, браках, переездах, но – ничего о мотивах её поступков, ничего о душевных муках, имевших вполне естественные причины. Теперь об этом расскажет она сама в чудом сохранившихся письмах, написанных ею в 1952—1954-м и в 1985–1986 годах. О том, как они попали к автору книги, читатель узнает позже.
Новые знания заполнят пробелы, которые остались в её четырёх автобиографических книгах: «Двадцать писем другу», написанной Светланой на подмосковной даче в Жуковке, «Только один год», рассказывающей о знакомстве со «свободным миром», «Далёкая музыка» о жизни в Америке в 1968–1982 годах и «Книге для внучек», написанной в 1986–1988 годах.
В важнейших событиях второй половины ХХ столетия как в зеркале отражены изменение фамилий Светланы на протяжении всей её жизни: Сталина – Аллилуева – Питерс – Аллилуева – Питерс.
Светлана Сталина. Это – рождение и жизнь при социализме.
Светлана Аллилуева – это ХХ съезд КПСС.
Лана Питерс – это жизнь в «свободном мире».
Светлана Аллилуева – недолгое возвращение в СССР и смерть на чужбине.
Вот что она написала в Заявлении, сделанном в посольстве США в Индии 6 марта 1967 года[1]:
«Я родилась в Москве 28 февраля 1926 года. Мои родители – И.В. Сталин и Н.С. Аллилуева. Моя мать умерла в ноябре 1932 года, и, только достигнув шестнадцати лет, я узнала, что она покончила с собою. Она была на двадцать два года моложе моего отца, который хорошо знал её родителей ещё с 1890-х годов: её родители были также вовлечены в социал-демократическое движение. Мои отец и мать поженились после Октябрьской революции.