Афоризмы русских военных моряков - Каланов Николай Александрович

Николай Александрович Каланов

Афоризмы русских военных моряков

© Каланов Николай

В истории отечественно военно-морского флота было немало людей, чьи имена навечно вписаны в анналы нашего Отечества. Выдающиеся флотоводцы и мореплаватели, ученые и писатели, герои войн и мирных будней.

Оригинальное собрание блестящих афоризмов и цитат образцов отечественной мысли этих людей даёт развёрнутое и глубокое представление об истории флота России, военно-морской теории, подвигах, романтики и морали и образе жизни моряков.

Уникальность настоящей книги состоит в том, что это первый опыт наиболее полного издания отечественной афористики. В афоризмах военно-морских деятелей России сконцентрировано и раскрыто все духовное богатство преемственности традиций нашего военного флота, что особенно важно сегодня, когда Россия вновь по праву становится великой морской державой, возвращаясь в Мировой океан.

Настоящее издание рассчитано на офицеров и курсантов ВМФ, учащихся морских кадетских корпусов, на всех, кто интересуется историей отечественного военно-морского флота и историей России. Каждый, прочитавший настоящую книгу, обязательно найдет на ее страницах много нового, интересного и полезного, сможет лучше понять внутренний духовный мир выдающихся деятелей нашего ВМФ, их помыслы и чаяния.

Пётр I Алексеевич

1672–1725

Адмирала от красного флага (1721). Последний царь всея Руси (с 1682 года) и первый Император Всероссийский (с 1721 года). Основатель и организатор отечественного военно-морского флота.

Больше побеждает разум и искусство, нежели множество.

Бояться несчастья – не видать и счастья.

Бояться пульки, не идти в солдаты, или кому деньги дороже чести, тот оставит службу.

Были бы корабли, а флот сам отыщет себе гавань.

Был бы флот, а гавани найдутся.

Была Россия в древние времена довольно мужественна и храбра, но не довольно вооружена, ниже правильно расположена. И как политическая пословица сказует о государствах, морского флота не имущих, что не токмо одну руку имеют, а имеющие и флот – обе, так и наша Россия одну только руку имела тогда.

Во всех… случаях иметь добрый распорядок и заранее пушкарям о всем внушать и стрелять как возможно скоро, однако ж с доброго прицельного, дабы действительны были выстрелы, а не один гром.

В уставах порядки писаны, а время и случаев нет, а посему не следует держаться устава яко слепой стены.

Военное дело – первое из мирских дел, яко важнейшее для обороны своего отечества.

Воинским делом мы от тьмы к свету вышли.

Воистину (богу изволю) (речь идет о наказании непокорного сына), ибо мое отечество и люди живота моего не жалел и не жалею, то как могу тебя непотребного пожалеть? Лучше будь чужой добрый, нежели свой непотребный.

Врачую тело свое водами, а подданных – примерами; и в том и в другой исцеление вижу медленное; все решит время; на Бога полагаю надежду.

Все воинские корабли российские не должны ни перед кем спускать флаги, вымпелы и марсели под страхом лишения живота.

Все воинские корабли российские не должны ни перед кем спускать флаги… Кто к знамени присягал единожды, тот у оного и до смерти стоять должен. Ежели уйдет и по том пойман будет, то оный петлю заслужит и живот потеряет.

Все наши дела испровергнутся, ежели флот истратится. (По поводу несчастья с двумя кораблями в Ревеле.) Из письма Петра I к Меньшикову от 21 декабря 1916 г.

Все трудами приобретается и Америка не без трудов сыскана чрез толь далекий путь около мыса Доброй Надежды. (Ответ Петра I вице-адмиралу Ф.И.Соймонову о походе на Каспий в 1720 г.)

Всех офицеров без воинского суда не арестовывать, кроме изменных дел; а за малыя вины наказывать штрафами, что уставу закона морскаго; також никуда в неудобные места не отсылать под видом службы, но ежель кто негоден в службе (кроме какого злаго дела), о том писать до адмирала о тех не годных отпуска, ибо вышеозначенными аттестатами без суда вяще отогнаны могут иностранные офицеры быть, нежели прилащены; суда же никому противиться невозможно. (Указ государя Крюйсу 1706 г.)

Всуе законы писать, если их не исполняют.

Всякий начальный человек и солдат должен и обязан товарища своего от неприятеля выручать, пушку и знамя свое елико возможно оборонять, коли ему люба жизнь и честь его.

Всякий потентат, который едино войско сухопутное имеет, одну руку имеет, а который и флот имеет, обе руки имеет.

Всякий человек, когда ни спросят, должен знать свою должность и место. "Морской устав"

Вы в заблуждении, если думаете, что я стремлюсь к завоеванию новых земель. У меня их слишком много. Мне надобно (только) побольше воды.

Гоняйтесь за дикими зверями, сколько вам угодно; эта забава не для меня. Я должен вне государства гоняться за Отважным неприятелем, а в государстве моем укрощать диких и упорных подданных.

Грудь солдата – защита и крепости отечества.

Дело являет, каков был труд. (Надпись" перед петровским доком в Кронштадте, приписываемая Петру I.)

Деньги суть артерия войны.

Держать под кровлею судно, дабы не мокло оно и не драло его солнцем, ибо суда даны дабы их употребляли как на сухом пути кареты и коляски, а не навозные телег. (Инструкция "Невскому флоту" – первому в мире яхт-клубу (1718 г.).

За каждый квадратный фут моря я всегда готов отдать квадратную милю.

Земля, наша обитаемая, есть закрытая книга; путешествие развертывает в оной листы; и сии листы суть государства, в коих внимательному оку представляются люди и народы, как буквы, слоги и строки.

Знаю я, что я также погрешаю и часто бываю вспыльчив и тороплив (говорил Петр); но я никак за то не стану сердиться, когда находящиеся около меня будут мне напоминать о таковых часах, показывать мне мою торопливость и меня от оной удерживать.

Знаю я, что меня называют жестоким и мучителем, однако, счастью, те только чужестранцы, кои ничего не знают об обстоятельствах, в коих я сначала многие годы находился, и сколько многие из моих подданных препятствовали мне ужаснейшим образом в наилучших моих намерениях для отечества, и принудили меня поступить с ними со всякого строгостью, но не жестоко и менее еще мучительски.

Из меня познайте, какое бедное животное человек. (Сказано во время его болезни.)