Если быть честной, выбор места для брачной ночи – крошечный коттедж, состоявший всего из двух комнат, – представлялся Анне весьма сомнительным, и она была уверена, что тетя Шарлотта, доведись ей узнать об этом, будет вдвойне шокирована. Но Николас настоял, что им необходимо не только уединение, но и соблюдение тайны: тогда никто не сможет помешать им завтра с утра отправиться в свадебное путешествие в Италию.
Коттедж, расположенный в пустынной местности в пяти милях от города, принадлежал одному из холостых приятелей Николаса. Анна привыкла к жизни в роскошном ливерпульском особняке, но в этот вечер нищенская комнатенка в заброшенном домике на краю света вовсе не показалась ей ни сырой, ни мрачной, ни неопрятной. Напротив, она была уверена, что это самая прекрасная комната, какую ей когда-либо приходилось видеть.
Вот только пальцы не вполне ей повиновались, когда она начала расстегивать крючки на корсете. Анна пробормотала самое страшное из известных ей ругательств: – Проклятие!
Вероятно, это следовало считать одним из ее недостатков, но ей не нравилось чувствовать себя неопытной в чем бы то ни было. И сейчас Анну бесила нервозность, внезапно овладевшая ею. А все потому, что она ничего не знала об интимных отношениях мужчины и женщины. Не знала, что ей предстоит в брачную ночь.
Если бы ей было известно нечто большее помимо самых общих представлений о том, чем они с Николасом сейчас будут заниматься, она бы, конечно, почувствовала себя более уверенно. Ну почему, почему она не расспросила Милли? Подруга с радостью просветила бы Анну. Она бы ей все рассказала со своей обычной добротой, со всем возможным тактом, по мере сил щадя ее скромность. Но Анна застеснялась и ничего не спросила.
Обратиться с расспросами к тете Шарлотте? Такая мысль даже не приходила ей в голову, и теперь, в решающую минуту, она оказалась наедине со своей неосведомленностью. В точно таком же положении пребывали все незамужние девицы ее круга, однако только нынешним вечером Анна со всей отчетливостью поняла, что это неспроста. Нет никаких сомнений: все окружающие нарочно сговорились держать ее в неведении.
Она всунула руки в рукава ночной сорочки из тонкого льняного батиста и натянула ее через голову. Сорочка была длинная, до самого пола, с длинными рукавами и стоячим воротничком – настоящее платье. Но под этим платьем на ней ничего не было, и никогда в жизни она не чувствовала себя такой беззащитной, как сейчас.
А вдруг Николас сделает ей больно? О, разумеется, не нарочно, в этом Анна не сомневалась, но… В библиотеке ее отца имелся медицинский справочник, задвинутый в угол на верхней полке, подальше от глаз. Анна давным-давно нашла его и жадно перечитала все, что хоть в отдаленной степени имело отношение к размножению человека.
В справочнике говорилось, что мужчины получают удовольствие от совокупления, а женщины – нет. Мало того, там было ясно сказано, что если женщина испытывает страсть при исполнении супружеских обязанностей, – это тревожная аномалия, которую не следует оставлять без внимания медицины.
Ее поверхностных представлений о любовном акте хватило, чтобы понять, почему это может быть больно, однако содержавшийся в книге недвусмысленный намек на то, что «это» не только больно, но и унизительно, озадачил и встревожил Анну.
На ее образование были истрачены немалые деньги, и они не пропали даром: она была умной, начитанной, а главное – чрезвычайно благовоспитанной молодой леди. Никто не смог бы упрекнуть ее в том, что хоть раз за свою жизнь она вела себя неподобающим образом по отношению к представителям противоположного пола.