Потом поставила корки на стол и наполнила аппетитно пахнувшим жарким из кролика с луком и морковью в густой подливе.
Также она положила на стол полированные деревянные ложки. Розамунда и Хью должны были есть из одной корки.
Эдмунд принес оловянные кубки с сидром.
К своему удивлению, Розамунда обнаружила, что очень голодна. Она ела быстро, жадно, то и дело засовывая в рот куски каравая.
Мейбл исподтишка наблюдала за ними, отмечая, что Хью Кэбот заботится о ребенке, позволяя девочке есть вволю, а сам только делает вид, что тянется к жаркому. Лишь когда Розамунда насытилась, он стал энергично орудовать ложкой.
«Ну и ну, — заметила про себя Мейбл. — Интересно, ничего не скажешь».
Но она еще не была готова поверить, будто Генри Болтон сделал племяннице добро, выбрав ей в мужья этого старика. Все же Розамунда, кажется, полюбила этого человека. Обычно она не слишком привечает незнакомых людей, особенно имеющих отношение к ее жадному дяде.
— Клянусь, Мейбл, это лучшее кроличье жаркое, которое я едал в жизни! — объявил Хью, отдуваясь и с довольным вздохом отодвигаясь от стола.
— Она хорошо готовит, моя Мейбл, — с улыбкой подтвердил Эдмунд. — Еще сидра, Хью?
— Нет, не стоит. Нам нужно скоро уезжать, если хотим засветло добраться до дома.
— Да, зима на носу, и с каждым днем темнеет все раньше, — кивнул Эдмунд.
— Однако прежде чем уйти, я хочу, чтобы между нами не осталось неясностей, — объявил Хью. — Генри Болтон задумал нас поссорить, но я этого не допущу. Много лет я служил управителем у брата Агнес Болтон. Меня попросили обучить его младшего сына всему, что я знаю, что и было сделано. Парню предстояло занять мое место. Узнав об этом, Агнес предложила мне стать мужем Розамунды, чтобы защитить интересы ее мужа во Фрайарсгейте.
— У Генри Болтона не было интересов во Фрайарсгейте! — рассердился Эдмунд.
— Согласен, — поспешно кивнул Хью. — Фрайарсгейт принадлежит Розамунде, а после нее — ее наследникам, но Генри пошел на хитрость, попытавшись заменить вас и выдав Розамунду за меня. Фрайарсгейт не нуждается в двух управителях. Насколько я знаю, меня попросили жениться на девочке. Ничего больше. Хотя Генри рассчитывает, что я вытесню вас с должности, предназначенной вам отцом, этого не будет.
— И как же вы поступите? — осторожно осведомился Эдмунд.
— Научу Розамунду читать, писать и вести счета, чтобы, когда нас обоих не окажется рядом, она знала, что делать.
Насколько я понял, священник не пытался ее учить. Он показался мне человеком не очень умным и довольно невежественным.
— Генри Болтон убежден, что женщине грамота ни к чему. Достаточно уметь вести дом. Он считает, что племяннице лучше всего знать обязанности жены и хозяйки: уметь варить мыло, делать заготовки, солить рыбу, — пояснил Эдмунд.
— А как считаешь ты? — допрашивал Хью.
— Думаю, ей не помешает и грамота, но старый отец Бернард сам не силен в письме и чтении, не говоря уже о счете. Выучил службы на слух и никак не может считаться образованным человеком. Черт, да он старше тебя, Хью Кэбот, и последнее время с головой у него не все ладно.
Хью сердечно рассмеялся.
— В таком случае договорились, Эдмунд. Ты будешь по-прежнему управлять поместьем, а я стану обучать свою жену.
— Но мы будем встречаться регулярно, — добавил Эдмунд. — Ты должен знать все дела поместья, дабы Генри не сомневался в том, что именно ты управляешь Фрайарсгейтом. И лучше будет, если ты станешь вершить суд, как полагается, каждые три месяца. Для всех посторонних именно ты отныне — господин Фрайарсгейта.