Клан за кланом, отрезанные от снабжения и лишенные надежды, прекращали сопротивление под усиливающимся напором правительственных войск. По-настоящему серьезным противником оставалось только командование Сьерры во главе с генералом Крукшанком: настоящая армия, а не ополчение горожан, достаточно большая, хорошо обученная и под профессиональным командованием. Эта экспедиция против форта Накамура была только малой частью трудной кампании.
Но теперь, как выяснилось, «Бродяги» ушли. Не оказав сопротивления. Это означало, что должны отступить и их братья «Рыси». Нельзя рубить один якорь в цепи, которую вы хотите удержать. Значит?
– Вниз, в долину, – сказал Даниэлис и будто услышал, как наваждение, нежный голос Лауры, напевающей «Внизу в долине, долине тенистой…» – Они там.
– Боже мой! Невозможно! Мы бы знали об этом! – выкрикнул майор. Даже у индейца вырвалось восклицание, словно его ударили в живот.
– Здесь множество лесных дорог и троп. Пехота по ним пройдет, если знать эти места. А наш противник их знает отлично. Труднее с повозками, большими орудиями, но им только нужно было вывести их нам во фланги. Теперь, если мы будем продолжать преследование, они разрежут нас на части.
– А восточный склон? – безнадежно спросил Якобсен.
– Чем он лучше? Полыни побольше?.. Нет, мы в ловушке, – Даниэлис стиснул луку седла так, что побелели пальцы. – Готов поспорить, что это идея Маккензи! Его стиль.
– Но значит, они между нами и Сан-Франциско! А наши основные силы далеко на севере…
«Между мной и Лаурой», – подумал Даниэлис.
Вслух он сказал:
– Я полагаю, майор, нам нужно немедленно связаться с командованием по радио. – Он заставил себя поднять голову, хотя ветер сек глаза. – Это не значит, что мы обречены. На открытом пространстве их даже легче будет разбить, нужно только суметь войти в соприкосновение.
Сезон дождей, ливших всю зиму на равнинах Калифорнии, заканчивался. Дорога, по которой вместе с другими двигался в громе копыт Маккензи, тянулась среди яркой зелени. На эвкалиптах и дубах только что пошла в рост свежая листва. За деревьями по обеим сторонам тянулись квадраты полей и виноградников, каждая клетка чуть другого оттенка, чем соседняя, а по бокам пространство на горизонте замыкали еле видные отсюда холмы. Фермерские дома больше не попадались. Эта часть долины Напа принадлежала общине Ордена Эспер с центром в Сент-Хелен.
За спиной Маккензи стоял неумолчный грохот: «Бродяги» на марше. Три тысячи сапог, орудия и повозки создавали шум, подобный землетрясению. Видимой опасности нападения не было. И все-таки с флангов колонну охраняла кавалерия. Солнце блестело на касках всадников и наконечниках пик.
Маккензи внимательно разглядывал показавшийся впереди поселок. Янтарного цвета стены и красные черепичные крыши прятались среди сливовых деревьев, покрытых сейчас морем белых и розовых цветов. Община была большой – несколько тысяч человек. Маккензи невольно напрягся.
– Думаете, мы можем доверять им? – спросил он не в первый раз. – Ведь у нас всего лишь договоренность по радио на право свободного прохода.
Спейер, ехавший сзади, кивнул.
– Полагаю, они не обманут. Особенно увидев наших ребят. Да и вообще Эсперы отвергают насилие.
– Однако если уж дело доходит до драки… Здесь не так уж много посвященных – Орден недавно обосновался в этих краях. Но когда так много Эсперов собираются вместе, все равно среди них есть несколько знакомых с техникой пси-взрывов. А я не хочу, чтобы моих ребят разорвало на части или чтобы они взлетели на воздух.
Спейер посмотрел на него искоса.
– Вы боитесь их, Джимбо?
– Клянусь, нет! – Маккензи сам не знал, правду он говорит или лжет. – Я их не люблю.
– Они делают много доброго. Особенно бедным.
– Не спорю.