- Пожалуйста, не надо. Это, это... слишком ужасно. Пусть лучше его заберут в милицию и судят...
- Его не заберут. Он сын влиятельных родителей, и все его беззакония сходят ему с рук. Если оставить его в живых, он сломает жизнь еще какой-нибудь девушке. И не одной. В нем слишком много дурной крови. Он окончательно испорченный человек.
- Но какое ты имеешь право судить об этом? У тебя что, есть право убивать?
- Да, есть, - спокойно ответил мальчик, и клыки его снова сверкнули. Потому что я вампир.
И он толкнул второго парня.
Зазвенело и захрустело.
Маша зажмурила глаза и сказала себе, что она сошла с ума и все это происходит не с ней. Она вдруг ощутила, что духота майской ночи сменилась пронизывающим все тело холодом, от которого невозможно было спрятаться.
Что-то похожее на холодное полотенце коснулось ее голого плеча. Маша вздрогнула и открыла глаза. Вампир стоял рядом с ней и протягивал ей руку.
- Идемте, Маша, - просто сказал он. - Я провожу вас до дому.
Маша молча повиновалась. Ужас сновал по ее сознанию как курсор по иконкам зависшей Windows.
- А почему ты не убил меня? - осмелилась она спросить своего спутника, когда страшная аллея осталась позади и начались жилые дома, скупо освещенные фонарями.
- А почему я должен вас убивать? - вопросом на вопрос ответил вампир. Впрочем, сейчас он уже не выглядел вампиром. Глаза за толстыми стеклами очков смотрели совершенно человеческим взглядом. И клыков видно не было. Вы боитесь меня, Маша. Я ощущаю ауру вашего страха, но поверьте... Вам совершенно не следует меня бояться. Я не причиню вам ничего плохого.
- Между прочим, моя мама - ведьма, - ни с тою ни с сего ляпнула Маша (вообще-то в приятельских кругах она предпочитала не распространяться о странностях своей родительницы. Но тут будто черт за язык дернул).
- Я знаю, - кивнул юный вампир. - Я знаю всю вашу семью.
Тут Марью осенило.
- Ты что, из маминых знакомых? - покривив губы, спросила она.
- Нет, нет, - парнишка хотел было улыбнуться, но раздумал. Видимо, вспомнил, что его улыбка не произведет на девушку должного эффекта. - Но я... наслышан.
Марью все осеняло и осеняло:
- Я поняла! Ты следил за мной на дискотеке! Тебя мать наняла в качестве моего охранника, да?!
- Ничего подобного.
- Врешь.
- Вампиры никогда не лгут, - с достоинством, не подходящим столь тщедушному телу и субтильной внешности, ответствовал вампир. - И никогда не становятся телохранителями. Это не в наших традициях...
- Ну конечно! - Машку понесло. Сказывался шок от пережитых событий. В ваших традициях пить кровь, убивать людей и спать в гробах! И у вас изо рта всегда воняет! Когда к маме в гости приходили вампиры, меня просто тошнило от этой вони! Мальчик смутился.
- Разве от меня... пахнет?
Марья была девицей вредной, но объективной. Поэтому она несколько раз втянула носом воздух вокруг своего спутника и вынуждена была признать, что ничем, кроме мятных лепешек, от вампира не пахнет.
- Ужасно люблю все мятное, - признался вампир. - Вот, кстати, "Крещендо". Хотите?
Марья не отказалась. Мятная прохлада успокоила ее и прояснила мозги. И она почувствовала, что ей уже не так страшно общаться с этим вампиром. Даже, наоборот, интересно. Недаром же говорится, что свежее дыхание облегчает понимание.
- И как ты стал вампиром? - поинтересовалась ведьмина дочка. Как-никак, а любопытство - доминирующая черта женского характера. И потом... Когда еще выдастся такое романтическое приключение: полночная Москва, пустые улицы, шелест отцветающей черемухи, а рядом идет настоящий вампир, спасший твою честь от гнусных насильников... Правда, вспомнив об участи, постигшей насильников, Маша снова вздрогнула.
- ... Стал вампиром, - повторил юноша окончание Машиной фразы. Обычно. Меня посвятил отец, он тоже вампир.