Стоун услышала низкий голос Брайанта, просившего учеников разойтись. Наверное, слишком поздно, потому что они уже никогда в жизни не забудут увиденное. Оно вновь и вновь будет проигрываться в их сознании и возвращаться к ним в сновидениях. Ким не уставала поражаться людям, добровольно подвергающим свой мозг воздействию подобных травматических сцен.
– Черт возьми, – пробормотала она себе под нос, пристально взглянув на маленькую фигурку, лежащую на земле.
Девочка была одета в школьную форму. Измятая рубашка желтого цвета вылезла из коричневой юбки, задравшейся почти до пояса. Несмотря на то что на девочке были темные колготки, Ким наклонилась и осторожно одернула ее.
Погибшая лежала лицом вниз, прижавшись левой щекой к гравию. Лужица крови, вытекшей из раны, полученной в момент удара головой о землю, растекалась по белым камням. Правый глаз смотрел вдоль дорожки. Левая рука была вытянута, как будто ученица пыталась до чего-то дотянуться, а правая была крепко прижата к боку. Ноги были выпрямлены и указывали на металлическую ограду, которая окружала одинокий ряд нарциссов, высаженных рядом со зданием. На ногах была обувь на плоской подошве. На правой туфле виднелся коричневый смазанный след.
Ким решила, что девочке лет тринадцать-четырнадцать.
– Как ее зовут? – спросила детектив у хорошо одетого мужчины, который вновь появился рядом с ней.
– Сэди Винтерс, – негромко ответил он. И добавил: – Тринадцать дет.
«Боже!» – ахнула про себя Стоун.
Мужчина протянул ей руку над телом девочки.
– Брендан Торп, директор Хиткреста, – представился он.
Ким проигнорировала руку и просто кивнула.
– Вы видели ее на крыше? – поинтересовалась она.
– Я услышал, как кто-то закричал в коридоре, что ученик на крыше угрожает броситься вниз, – сказал мужчина, отрицательно качая головой. – Сразу же позвонил в полицию, но когда вышел сюда…
– Она уже прыгнула, – закончила Ким.
Торп, сглотнув, кивнул.
Инспектор была не в состоянии понять, что могло заставить тринадцатилетнего подростка свести счеты с жизнью. Какой же ужасной должна была быть эта жизнь?
– Совсем ребенок, – прошептал Брендан.
«Собственные проблемы для ребенка могут быть не менее важными и значительными, чем проблемы взрослого человека», – напомнила себе Ким. Все в жизни относительно. Разрыв с мальчиком может означать конец света. Отчаяние – прерогатива не только взрослых.
Шуршание шин по гравию заставили Стоун посмотреть на дорогу. Рядом с «Астрой» Брайанта остановились две патрульные машины и «Скорая помощь».
Ким узнала инспектора Планта, приятного офицера с вечным загаром, седые волосы и борода которого контрастировали с оттенком его кожи.
Он подошел к ней, и в этот же момент рядом появился Брайант.
– Очевидно, самоубийство, – предположила Стоун, вводя инспектора в курс произошедшего. Несмотря на то что они первыми прибыли на место происшествия, это дело к ним не относилось. Уголовный розыск не занимается самоубийствами – им надо будет лишь согласовать причину смерти с патологоанатомом, что Ким сможет сделать после вскрытия.
Надо будет сообщить родителям, опросить свидетелей, запротоколировать показания – но это забота не ее и не членов ее группы.
– Ее звали Сэди Винтерс, и ей тринадцать лет, – сказала Стоун Планту.
Легким движением головы тот выразил свое сожаление.
– Вон там стоит Брендан Торп, директор школы; он вызвал полицию, но девочка прыгнула до того, как мы приехали, – добавила Ким.
– Спасибо, ребята. Мы берем… – Плант кивнул инспектору.
Его фразу прервал приближающийся женский голос.
– Это она?!
Полицейские обернулись и увидели, как одетая в школьную форму блондинка увернулась от директора и на полной скорости понеслась к ним.
– Пропустите меня! – кричала девочка. – Я должна убедиться, что это она!
Ким встала перед жертвой и приготовилась к столкновению. Этот ребенок несся на нее, как игрок в регби, не останавливаясь ни перед кем.
– Туда нельзя, – произнесла детектив, упираясь ногами в землю и крепко обнимая школьницу, чтобы та не проскользнула дальше.
Девочка была всего на дюйм ниже Ким и попыталась заглянуть ей за спину, но Брайант и Плант заблокировали ей весь вид.
– Прошу вас, пропустите меня! – крикнула ученица прямо в ухо Ким.
– Не получится, – ответила детектив, пытаясь удержать ее.
– Я только хочу убедиться!
– Кто…
– Прошу вас, пропустите! Меня зовут Саффрон, и Сэди Винтерс – моя сестра.
Глава 4
– Черт побери, а тебе здорово досталось, – сказал Брайант, когда они возвращались к машине.
Это точно. Ребра Ким все еще ощущали удары девочки, когда та пыталась прорваться. К счастью, появился школьный психиатр, и с помощью директора ему удалось оттащить Саффрон к колокольне.
Дойдя до машины, детективы обернулись. Инспектор Плант и его люди мелькали в толпе учеников и взрослых, а кроме того, охраняли тело до прибытия Китса.
Сестра Сэди Винтерс сидела, прислонившись к стене башни и опустив голову. Психиатр, худой, жилистый мужчина с рыжими волосами и густой бородой, присел рядом, а директор Торп ходил возле них и говорил с кем-то по телефону.
И посреди всего этого лежало тело тринадцатилетнего ребенка.
Хотя с эмпатией у Ким была напряженка, она почувствовала сожаление, оттого что не смогла перекинуться с девочкой хотя бы парой слов, с тем чтобы понять, что творится у нее в голове, и заверить ее, что жизнь не так плоха, как кажется. Способность устанавливать эмоциональную связь с другими людьми никогда не была сильной стороной Стоун, но от такого разговора хуже никому не стало бы.
– Боже, Брайант, а что, если бы мы… – начала инспектор и замолчала.
– Четыре минуты, командир, – напомнил ей сержант о времени, которое понадобилось им для того, чтобы оказаться на месте.
– Но она чертовски юна, – сказала Ким, открывая дверь машины. Она была уверена, что многие тинейджеры подумывают о том, чтобы наложить на себя руки, но это совсем не то, что претворить эти мысли в жизнь. Как же плохо должно было быть Сэди Винтерс, чтобы она решилась шагнуть навстречу верной смерти?
Ким остановилась и посмотрела на здание.
– В чем дело? – спросил Брайант.
– Не знаю, – честно призналась детектив, прослеживая взглядом путь от тела до крыши.
Мысленно она уже была в делах, которые ждали ее в офисе, и обдумывала объяснительную, которую должна будет представить Вуди и в Службу уголовного преследования[7] по поводу развалившегося дела миссис Уорли. Виртуально Стоун уже покинула это место и направлялась в участок. Но ее внутренний голос не хотел никуда уходить.
Что-то во всем этом ей не нравилось.
– Я слышал, как директор сказал инспектору Планту, что девочка была «проблемная», – заметил Брайант.
– Господи, да все люди такие в тринадцать лет, – ответила Ким.
Как раз в этом возрасте она сама потеряла Кита и Эрику, единственных взрослых, которые ее любили.
– Командир, у тебя выражение лица «охотника за привидениями»[8], – заметил сержант.
– Это что значит? – спросила Ким, не отрывая глаз от крыши.
– Это выражение говорит о том, что ты ищешь что-то, чего в действительности не существует.
– М-м-м… – рассеянно промычала инспектор.
Ее взгляд обшаривал главное трехэтажное здание, замечая высокие окна, полукруглую аркаду в центре и плоскую крышу с каменной балюстрадой, которая соединяла ее с двумя арочными крышами, венчавшими увитые плющом флигели, гордо возвышавшиеся впереди чуть сдвинутого назад основного здания.
– Командир, нам пора, – заметил Брайант. – У нас в участке своих дел по горло.
Как всегда, он был прав. Но наличие серьезных дел, которыми занималась ее группа, никак не уменьшало поток дел мелких. Это была не карточная игра, в которой убийство крыло изнасилование, ограбление или групповое избиение. Отдел Стоун все еще пытался разгрести горы дел, образовавшиеся пока они пытались раскрыть убийство в ночной смене рабочих на Тависток-роуд.