— Прошлая ночь была первой, когда в небе светила полная луна, — заметил он, не отрывая глаз от Милтона.
— Чертовски верно, — кивнул Милтон.
— Но ты не перевоплотился? — спросил Хэнк.
— Наоборот, перевоплотился, но не в чертова сокола. Говорю вам, я убью этого мерзавца. Хорошенькое он провернул со мной дельце. Такой ужасной ночи в моей жизни еще не было.
В баре повисла тишина. Наконец Барни Дэйл откашлялся:
— Позвольте спросить, а в кого, собственно, вы перевоплотились?
Милтон отхлебнул полбокала, повернулся на стуле лицом к Барни. Глаза его под густыми бровями превратились в две ледышки.
— Как тебя зовут, недомерок?
Барни шумно глотнул.
— Э-э-э, Барни. Барни Дэйл.
Милтон улыбнулся.
— Тогда слушай меня внимательно, мистер Барни Дэйл. Я отвечу на твой вопрос. Но тебе лучше не смеяться. Предупреждаю тебя заранее. Если ты засмеешься, я оторву тебе голову и выброшу ее на улицу. Понятно?
— Да, конечно, — заверил его Барни. — Я не засмеюсь, можете не сомневаться.
— Вот и хорошо. Значит так, эта чертова штуковина превратила меня в кролика.
Надо отдать Барни честь, он не засмеялся. Он был слишком напуган, чтобы смеяться. Не засмеялся и Хэнк, но не смог подавить улыбки.
— В кролика? — вырвалось у него.
— В кролика, — подтвердил Милтон. — Такого ушастого, пушистого серого кролика. Совсем как из рождественского мультфильма.
— О, — вырвалось у Барни. Поправив очки, он вгляделся в амулет.
— Кролик — это не сокол, — продолжил Милтон.
— Абсолютно верно, — согласился Хэнк. — Говорю вам, это была кошмарная ночь, и мерзавец Пит заплатит за каждую минута ада, в который он меня вверг. В городе кролику делать нечего.
— Даже кролику-оборотню, — улыбаясь, ввернул Хэнк.
— Да, сэр. Несколько раз меня чуть не раздавили машины, одичавший кот загнал меня в глухой проулок, откуда я еле ноги унес, потом за мной гналась собака. Но дети, эти вонючие маленькие паршивцы, вот уж кто задал мне жару. Одни бросали в меня камнями, другие хотели поймать и посадить в клетку, как домашнюю зверушку. Все чертову ночь я только бегал, бегал и бегал. — Он шумно вздохнул. — И теперь у меня чертовски болят ноги. Клянусь, когда придет Пит, я заставлю его забрать этот амулет, иначе не увидеть ему следующего восхода солнца. Барни Дэйл все вертел амулет в руках.
— Тут нет кролика.
— Что? — повернулся к нему Милтон.
Барни положил диск на стойку.
— Посмотрите сами. Кролика нет. Я подумал, что изображения животных имеют какое-то отношение к действию амулета. Понимаете? Если б здесь были изображены сокол, за ним кролик, улавливаете мою мысль? Тогда мы могли бы предугадать, каким будет следующее перевоплощение. Только кролика нет. Вот какая-то птица, вот волк, большая кошка, еще какие-то хищники, но кролика нет. Я думаю, эти изображения только украшают амулет.
В горле у Милтона что-то булькнуло.
— Украшают. Возможно. Готов спорить. Пит тоже превращался в кролика. Он знал, что меня ждет, когда всучивал мне амулет. Я его прибью.
Барни взглянул на часы.
— Извините, но у вас могут возникнуть некоторые трудности.
Милтон уставился на него.
— Неужели ты думаешь, что мне не удастся справиться с таким мозгляком, как Грязный Пит?
— Боюсь, что да. Хэнк говорит, что Пит придет за пару часов до закрытия. — Барни вновь сверился с циферблатом. — Если я не ошибаюсь, луна взойдет через сорок минут. Задолго до часа закрытия бара. Если вы сказали нам правду, вы станете кроликом задолго до появления Пита.
Милтон застыл, словно пораженный громом.
— О дерьмо. — Он бешено завертел головой. — Хэнк, ты должен мне помочь. Позволь мне остаться здесь до зари. Второй ночи в городе я не переживу.
Хэнк пожал плечами. Давно посетители не доставляли ему такого удовольствия.
— Для завсегдатаев я готов на все.