В автобусе было душно. Очки тут же запотели, и пришлось долго наощупь ковыряться в сумке, чтобы достать деньги. От кого-то несло перегаром, от кого-то луком, а стоящий рядом мужик все время пялился на нее и противно ухмылялся, демонстрируя отсутствие переднего зуба. Ужасно хотелось его ударить. Разбить в кровь мерзкую физиономию и лишить остальных зубов – желтых и кривых. Как же ее все достали! Начальство, наглые ученики, коллеги, пытающиеся взвалить на нее свою работу. Теперь еще этот автобус… Вика попыталась отодвинуться от мерзкого мужика, который едва ли не наваливался на нее. Ее сумка коснулась локтя дородной тетки, которая заняла своим телом полтора сидения. Тетка окатила Вику злобным взглядом и громко, на весь автобус, проревела:
– Что ты тычешь в меня своей сумкой?!
К Вике тут же повернулся десяток пассажиров. Все они смотрели на нее с осуждением. Господи, когда же это все кончится? Прижав злосчастную сумку к животу, Вика выдавила:
– Я нечаянно… Она только немного вас коснулась.
Кажется, ее ответ только сильнее разозлил тетку. Она вся заколыхалась, оба висящих подбородка задрожали. Торчащие из них белые волоски гневно топорщились в разные стороны. Вика ощутила рвотный позыв. Тетка развернулась к ней всей своей мерзкой тушей.
– Вот же наглая дрянь! Она еще спорит! А ну пшла вон!
Вика сжалась в комок. Раньше бы она промолчала, но сейчас…
– Вы же сидите! Я всего лишь…
– Ой, девушка, ну что вы спорите? Ударили женщину, еще и возмущаетесь! – Сидящая за теткой старушенция с морщинистым, как у бульдога лицом и голубыми тенями на обвисших веках, поджала губы, рассматривая Вику.
Слезы выступили на глазах, но Вика из последних сил старалась их сдержать.
– Я не ударила…
– Я все видела! – Старуха-бульдог злобно прищурилась.
– Да что вы могли видеть?! Я…
– Нет, ну вы посмотрите на нее! – Старуха взмахнула руками.
Сидящий рядом с ней мужик хмыкнул:
– Молодежь сейчас обнаглевшая…
Многие пассажиры согласно закивали и начали увлеченно обсуждать тему «обнаглевшей молодежи», то и дело бросая на Вику осуждающие взгляды. Глаза защипало еще больше, в горле встал комок. Почему?! Почему все это происходит именно с ней? Автобус вильнул в сторону, подъезжая к очередной остановке. Вика мертвой хваткой вцепилась в поручень, чтобы не завалиться на толстую тетку. Та выставила в сторону огромный локоть и с такой силой толкнула Вику в живот, что она полетела на беззубого хмыря. Он не растерялся и, делая вид, что помогает ей устоять на ногах, начал шарить рукой по груди. Вика попыталась отодвинуться, но неловко дернулась и снова задела злосчастной сумкой тетку. Как торговка на базаре, она заголосила на весь автобус:
– Нет, ну вообще хамка! Размахивает тут…
Дальше Вика не слушала. Опустив голову и тихо извиняясь, чтобы не было слышно ее всхлипываний, она начала прокладывать себе путь к выходу. Из-за слез ничего не было видно. Она умудрилась кому-то наступить на ногу, за что тут же получила новую порцию оскорблений. Тошнота стала нестерпимой. Ей нужно сейчас же не вырваться из плена злобы и ненависти. Автобус наконец остановился, с тихим шипением открылись двери, и Вика выскочила наружу. Сквозь слезы и блики на линзах очков она смогла разглядеть только смутные очертания домов. Совсем уже стемнело. В окнах зажигался свет, но его не хватало, чтобы понять, где она находится. Вика перешагнула гору снежной жижи у тротуара и огляделась. На душе еще никогда не было так паршиво. Так мерзко и грязно. Воздух, пропахший выхлопами, вызывал головокружение. Вика сняла очки и попыталась стереть с лица слезы. Кожу неприятно стянуло, как будто кто-то пытался ее содрать. Она ощущала себя в плену у маньяка – сколько еще пыток придется выдержать сегодня? В кармане пиликнул телефон. Предчувствуя очередные дурные новости, дрожащими руками Вика обхватила холодный пластик. Сообщение от Ромы: «Придется задержаться на работе. Ждать не надо. Разогрей ужин и оставь на столе». Вот и все… Будто и не было десяти лет брака. Выходит, она не заслужила ни «Привет», ни «Как дела?»? Только сухая и бездушная смс-ка. Не жене, нет, – домработнице. А ведь Рома знал, что сегодня она должна была сходить к врачу. И даже не позвонил. Он не хотел ребенка так, как Вика. Говорил, что она принимает все близко к сердцу, что нужно пожить в свое удовольствие. Да, когда была моложе, Вика безропотно соглашалась с Ромой. Она безумно его любила и была согласна на все. Тогда казалось, что она действительно еще все может успеть. Но время шло. Забеременеть не удавалось. Предложение взять ребенка из детдома Рома категорически отверг. Их спор закончился скандалом и ссорой. Но она согласилась. Она почти всегда с ним соглашалась, любя до безумия. Рома казался ей идеалом мужчины. Красивый, умный, веселый. Раньше она часто задавалась вопросом: что он в ней нашел? Почему выбрал именно ее? Ведь вокруг было столько красивых девушек. Намного красивее Вики. Но он сделал предложение ей. Так что изменилось? С каждым годом их брак должен был крепнуть, но получалось наоборот.
Вика вытерла еще одну слезинку и поправила очки. Ну, раз «придется задержаться», пусть задерживается. Может хоть всю ночь там просидеть! Вика осмотрелась. Она всегда плохо ориентировалась, и этот район видела только из окна автобуса. Мрачные серые коробки домов, перегоревшие фонари, горы снега вместо бордюров и неприветливые переулки. Дожидаться следующего автобуса? Вика передернула плечами. Нет. Она доберется пешком. Час, два – какая разница, сколько времени потребуется? Рома ждать ее не будет. Ее вообще никто не ждет. Сердце болезненно кольнуло. Она неправа. Муж работает, собирая деньги на новую квартиру, а она обижается непонятно на что. Да, написал сообщение. Но он ведь занят. Попросил оставить ужин. Но он придет домой, уставший, голодный. Разве ей сложно? Дура. Обижается на того, кто всегда ее поддерживал, заботился. Конечно, оставит она ему ужин. Даже приготовит что-нибудь необычное. Но в автобус больше не сядет. Пешком лучше дойдет.
Вика выбралась на протоптанную в снегу тропинку и пошла мимо угрюмых домов. Лишь бы не заблудиться. Она старалась держаться дороги, но все время сворачивала куда-то не туда, отвлекаясь на ворох мыслей в голове. Рома написал, что его можно не ждать. Но она обязательно дождется. Накормит его горячим ужином и расскажет о результатах обследования. Постарается убедить… Она уже не молода и тянуть еще дольше не может. У нее осталась одна возможность выносить ребенка, и если Вика ею не воспользуется, то… Ничего. Со всем можно справиться. Вика постаралась прогнать из головы черные мысли. Они спокойно сядут и поговорят. Обсудят, как лучше поступить. Но не сегодня. Он устал на работе. Она тоже вымоталась. Работа, врач, автобус… В воскресенье можно. Вика приготовит ужин, зажжет свечи, наденет красивое платье. Они придумают, как лучше поступить. Обязательно придумают.
Вика так увлеклась планированием предстоящего ужина, что не заметила, как зашла в темный переулок. С обеих сторон примостились частные дома, вперемешку с гаражами. Заснеженная дорога извивалась змеей, заворачивая вправо. Пятна света от одинокого фонаря едва хватало, чтобы разглядеть, куда ставить ногу. Все время спотыкаясь, Вика старалась держаться за сменяющие друг друга заборы. В темноте ничего не было видно. Вика лишь надеялась, что не переломает ноги, пока выберется из мрачного проулка. Она уже почти дошла до поворота, когда неловко поскользнулась. Ладонь шарила по забору в попытке ухватиться за что-нибудь, но пальцы касались лишь сплошной стены. Тихо вскрикнув, Вика полетела вниз. В самый последний момент кто-то вцепился в ее предплечье и рывком потянул на себя. Чужие пальцы болезненно впивались в кожу даже сквозь слои одежды. Наверное, синяки останутся… Вику обдало вонью перегара. Она постаралась отодвинуться, но оказалась зажата между забором и темной фигурой. Даже без света она поняла, кто был перед ней.
– Ты бы поосторожнее. – Мужик из автобуса мерзко ухмыльнулся и придвинулся к Вике.