Минуту длилась немая сцена. Потом шестеренки в голове Игоря снова начали вращение в нужную сторону и…
– Точно! Вот почему балкон с форточкой были закрыты. Может, ты еще знаешь кто?
– Знаю.
– Постой, постой, а не твоих ли крючковатых лап это дело? После случая в маленькой комнатке я все больше склоняюсь к определенным выводам. Сначала устроил пожар в моей квартире, потом заманил в подземелье, затем снабдил золотыми монетами, а чтобы я не смог их далеко унести, вообще решил разрезать на две части. Я ничего не забыл? – Магин замолчал, наблюдая, как попугай принялся расхаживать из стороны в сторону, изображая высшую степень задумчивости. – Да, кажется, все. Ну что ж, Радар, я закончил. Можешь начинать оправдываться.
– Не так быстро. Я думаю, с чего начать разговор, чтобы тебе хоть что-нибудь стало понятным. – Человек уже собирался произнести пламенную речь в защиту своих умственных способностей, но попугай продолжил: – Ладно, начну с истории моей планеты. История цивилизации Брундагака своими основными вехами немногим отличалась от истории Земли, разве что являлась более древней и более драматичной.
Два материка, северный – Берен – и экваториальный – Леверт, а также множество окружающих их островов издревле были заселены людьми. Части суши настолько различались по климатическим условиям и располагались на таком удалении одна от другой, что их обитатели не имели никаких контактов и не знали о существовании друг друга.
Люди жили на материках одной планеты, но пути их развития кардинально отличались. Беренгиты избрали практически почти земной, технократический способ освоения занятого пространства. Вторая раса, занимающая материк с мягким климатом и превосходными природными условиями, нашла для себя другую дорогу к прогрессу – дорогу тесных взаимоотношений с природным миром. Если беренгиты в свое время обрабатывали землю металлическими плугами, вгрызающимися в почву, то эту же работу для левертингов проделывали модифицированные растения или животные. Одни строили корабли, другие использовали прирученных гигантских рыб, обросших специально выведенными кораллами…
Несмотря на столь разные пути развития, к моменту встречи двух рас и левертинги, и беренгиты находились приблизительно на одинаковом уровне обороноспособности. Может быть, поэтому большой войны тогда не произошло. Без мелких стычек, правда, не обошлось, но именно они показали противоборствующим сторонам бесперспективность решения вопросов с помощью оружия.
Вскоре торговое сословие и вскормленные им политики почувствовали взаимную выгоду мирных контактов. Многие минералы, находящиеся на Леверте, были абсолютно не нужны левертингам, но высоко ценились у беренгитов. Приверженцы биомодификаций также не проиграли от торговых сделок: они получили неограниченный доступ к новым видам животных и растений. Отношения между расами формировались на удивление тихо и мирно, чего нельзя было сказать о положении внутри материков. Там постоянно что-то делили, за что-то воевали. Особенно напряженным было положение на Берене в момент выхода одной из самых могущественных держав, Нармелии, в космос.
Экономически выгодные стартовые площадки для межпланетных лайнеров находились на территории Леверта. Практически нетронутые запасы топливного сырья также были расположены на экваториальном материке. Но на пути к этому богатству стояли упрямые левертинги. В космонавтике они существенно отставали от своих северных соседей, но никак не хотели с этим отставанием мириться. В результате появился убедительный повод для грандиозного скандала: одним очень нужно было то, что ни в какую не хотели уступать другие. Даже самый убедительный довод – деньги – не смог разрешить сложившуюся ситуацию.
Магин с детства питал уважение к истории, поэтому слушал с интересом. Лишь изредка его отвлекали прибывающие из глубин острова перекати-поле, которые после незначительных стычек с приобретенными ими здесь братьями по крови отправлялись обратно ни с чем.
– Дивериас, тогдашний правитель Нармелии, – продолжал между тем свой рассказ Радар, – распустил слух о незаконных опытах левертингских ученых над людьми северного материка. Вот тогда впервые и прозвучала идея трансмутации – превращения человека в другое существо, – попугай сделал многозначительную паузу, подчеркивая важность сказанного, но человек не поддержал его вопросами.
– Давно известно, что чем невероятнее слух, тем быстрее он овладевает массами, – продолжил рассказчик. – На северном материке начались погромы иностранных лабораторий, убийства послов, но, самое главное, был запущен механизм раскрутки полномасштабных военных приготовлений с обеих сторон. Дивериасу в течение трех лет удалось объединить государства Берена под своим началом. Его даже провозгласили императором – чего не сделаешь перед лицом опасности! Лучшие умы начали в спешке создавать новые виды оружия и неплохо в этом преуспели. Ломать – не строить, в особенности при умелой идеологической пропаганде. Пока одни штамповали бомбы и ракеты, другие вывели ряд биологически активных жидкостей на основе крови человека. Назвали полученное вещество плазматерией, так как она помогала создавать невиданные ранее организмы. Все было направлено на создание нового оружия, в котором созидательная мощь природы преобразовывалась в разрушительную, направленную на уничтожение человека и его творений.
Плазматерию различных типов начали внедрять в растения, насекомых, животных. Получились необычные существа. Они отличались огромной силой, стойкостью к основным видам оружия и чрезмерной агрессивностью.
– Будешь тут доброжелательным, когда тебя слепят черт знает из чего, – сочувственно произнес Магин.
– Вон те, – попугай кивнул в сторону шарообразных кустарников, – называются коргенами. До них еще были созданы электы, змееподобные существа животного происхождения. Те могли чувствовать подземные и надземные линии электропередач и даже уничтожать их по приказу хозяина. Экспериментировали тогда много. Поначалу полученные образцы не придумали ничего лучшего, как наброситься на своих разработчиков. Твари нуждались в крови, на основе которой создавались, поэтому любопытство ученых, желающих посмотреть на плоды своего труда, заканчивалось трагически. Потом, вместе со смертью руководителя проекта, закрывали и сам проект.
В отличие от других экспериментальных растений, жизненный цикл которых длился не более суток, коргены и электы оказались долгожителями. Именно они сыграли решающую роль в крахе беренгитов. Однако и это – не самое мощное оружие, которое удалось разработать на пике военной истерии.
Из дальнейшего рассказа Радара выяснилось, что левертинги не остановились лишь на экспериментах над другими существами. Они решили заодно поэкспериментировать и над собой. Раз уж обвинения в стане врага все равно выдвинуты…
В ход пошла гремучая смесь генетики, нейрохирургии и лазерной микробиологии. К счастью, преобразовать людской организм не удалось. Но небольшую добавку к нему соорудили. Получилось практически невидимое существо, паразитирующее на человеке и защищающее его одновременно. Основу выведенного создания составила небесная медуза – ларфа (почти эфемерное существо, обитающее в воздухе). Над ним серьезно поработали ученые военного центра… Назвали творение биоконгом, а во что он превратил человека… Живучесть, сила, ловкость увеличились. Ускорилась обучаемость, появились такие физические способности, о которых никто раньше и не подозревал.
– Им удалось создать сверхчеловека?
– Не совсем. Биоконг просто помогает развивать запредельные возможности своих носителей. Слышал, наверное, иной со страху трехметровую стену с места перепрыгнет. Хотя в нормальном состоянии и треть этой высоты с разбегу не одолеет.
Магин понимающе кивнул головой, а Радар почесал когтистой лапой свой клюв и продолжил:
– Беренгиты первыми нанесли устрашающе-показательный ракетно-бомбовый удар, подкрепленный для пущей убедительности лазерными ударами из космоса. Они надеялись, что обитатели экваториального материка сразу запросят пощады. Военные Леверта не заставили себя долго ждать и предложили пойти на переговоры, чтобы обсудить условия капитуляции.