Пароли, клятвенные обещания сохранить тайну, мрачные обряды, постоянные напоминания собратьям о мести, которая должна свершиться, – все это изредка просачивалось на поверхность, вызывая преследования, запреты, отлучения от церкви.
Впервые с открытым обличением франкмасонства выступил римский папа Климент XII в 1738 году. Он повелел отлучать от церкви всех католиков, прошедших обряд посвящения в члены братства. Но анафемы не пугали масонов, они не признавали иных авторитетов, кроме собственной доктрины, считая свой орден гораздо более древним, чем Ватиканский престол.
В файл под названием «Хирам Абифф» Каллистратов занес масонскую легенду об основании ордена:
После изгнания из рая Адам сохранил память о высших божественных познаниях и передал ее своим потомкам в виде символов. Одним из избранных был великий царь Соломон. Задумав построить Храм Богу, он заключил договор с владыкой Тира, по которому тот обязался предоставить целую армию каменщиков и плотников. Главный мастер Хирам Абифф разделил работников на три степени: учеников, подмастерьев и мастеров. Каждой из них были присвоены отличительные знаки, слова и правила.
Мастера получали высшую плату, поэтому однажды три дерзких ремесленника самого низшего ранга решили силой заставить Хирама Абиффа сообщить им мастерское слово. Зная, что он каждый вечер приходит к незавершенному алтарю Храма, чтобы совершить молитву, они решили его подстеречь.
Сперва Хирам направился к южным воротам Храма, где лицом к лицу столкнулся с человеком, вооруженным линейкой длиной в двадцать четыре дюйма. Когда мастер отказался сообщить секретное слово, тот ранил его в горло. Хирам повернул к западным воротам, где получил удар угольником в грудь. Шатаясь, он с трудом добрел до восточных ворот, где погиб от удара молотком по голове.
В другом варианте легенды у южных ворот Абиффа ударили молотком, у северных – киркой. Предвидя свою гибель, он бросил золотой треугольник с начертанием тайного имени Бога в колодец. Тогда, у восточных ворот, он получил смертельную рану от циркуля.
Чтобы скрыть свое преступление, убийцы похоронили Абиффа в наспех вырытой могиле. Узнав о гибели своего помощника, Соломон глубоко опечалился и повелел найти тело Великого мастера. В знак своей невинности рабочие явились в белых перчатках.
Тело быстро отыскали по рыхлой земле. Зазеленела ветка акации, которой убийцы отметили место погребения, чтобы потом перенести тело в более надежное место. Испугавшись, что древнее мастерское слово сделалось известным, мастера решили заменить его первым, произнесенным при открытии тела. При виде разлагающегося трупа раздались слова: «Плоть отделяется от костей». Оно и было принято за пароль мастерской степени…
– Сказки для младшего возраста, – резюмировала Алла, глядя на экран через его плечо.
– Как ни странно, но такая сказка заключает сердцевину вещей. В тайной доктрине масонов Хирам Абифф или Адонирам считался великим мучеником. Его участь напоминала о том, насколько важна для братьев клятва сохранять тайну.
– Признайся, что ты просто купил себе красивую игрушку и теперь создаешь видимость дела.
– А вот теперь послушай как легенда трансформируется в обряд, – Каллистратов стал считывать прямо с экрана. – При приеме в мастерскую степень вся ложа драпируется черной тканью. На стенах – черепа и кости с надписью «помни смерть», на полу черный ковер с вышитыми золотом слезами. Посреди ковра открытый гроб. Светильники поддерживаются тремя человеческими скелетами. По правую сторону от жертвенника на искусственной земляной насыпи сверкает золотая ветвь акации. Все братья одеты в черные камзолы и круглые шляпы с опущенными полями.
Обряд посвящения изображает убийство легендарного Мастера, причем посвящаемый должен играть его роль. Тремя ударами молотка председательствующий повергает его в гроб. Здесь его накрывают красной, словно окровавленной тканью, на сердце возлагается золотой треугольник.
В ритуале записано: «Символы мастерской степени представляют под покровами смерти будущую жизнь. Смятение должно возродить падшие духовные силы. Кто сей Адонирам? Не есть ли это некое существо, сокрытое в человеке, которое стремится лишь к вечному. Но умолкает под ударами трех злодеев: гордости, корыстолюбия и разврата».
– Что-то вроде «давайте жить дружно», – заметила Алла. – Интересно только, откуда они доставали скелеты?
– Не все так просто – положение в гроб означало еще и отречение от своей личности, подчинение своей жизни интересам Ордена. Взамен посвященный получал власть над ложей. Теперь он мог управлять «вольными каменщиками» точно так же, как Хирам Абифф управлял строителями Храма.
Глава пятая. На пепелище
После очередной вечеринки возлюбленную Зибы подвезли к дому на ярком спортивного стиля автомобиле. Помахав друзьям узкой ладонью, она вошла в подъезд, распространяя запах дорогих французских духов и сигарет с ментолом. Вызвала лифт и стала ждать пока он сползет сверху.
Она подустала за день: веки отяжелели, голова клонилась набок. В который раз белокурая красавица мысленно возвращалась к своим отношениям с Зибой, чувствуя что стоит на распутье и надо что-то решать.
Либо все останется скандальным приключением, пустившим переливчатый шлейф сплетен, подогревшим «общественный» интерес. Либо перейдет в долговременную связь, из которой трудно будет выбраться без потерь.
Пока их отношения воспринимались как оригинальная и шокирующая игра. Но как только окружающие почувствуют, что это серьезно, они станут относиться к ней с долей брезгливого сочувствия.
Хуже всего то, что Зиба втягивается все больше и больше. Слишком вошла в роль – требует чуть ли не ежедневных встреч, ревнует к общим знакомым, делает дорогие подарки. Нужно скрыться на месяц куда-нибудь на курорт, не посвящая никого в свои планы, иначе Зиба разузнает и примчится.
В подъезд зашел ничем не примечательный человек с аккуратным пробором, остановился в почтительном отдалении, ожидая лифта. Утонченной блондинкой в мини-юбке он совершенно не заинтересовался – достал из внутреннего кармана пиджака записную книжку и принялся листать страницы, шевеля губами.
Наконец, двери лифта разъехались в стороны, приглашая в тускло освещенную кабину. Девушка вошла первой и, обернувшись, увидела как невзрачный человек с аккуратным пробором на ходу прячет записную книжку обратно.
Он дождался пока дверцы закроются и спросил:
– Какой этаж?
Чем-то он сразу ей не понравился – своей расслабленностью, своим безразличием. Безликая амеба.
– Девятый.
– А мне третий, – сказал он со странным удовлетворением.
«Мог бы давно пешком подняться», – подумала девушка.
Вдруг человек цепко схватил ее за плечо и плеснул в лицо густой жидкостью из флакона с широким горлышком. От страшной боли она осела на пол. С лица словно сдирали кожу. Что-то потрескивало, испуская пар.
С громким стоном она провалилась в светящуюся пучину обморока. Не видела как попутчик вышел на третьем этаже, бросив плоский флакон с соляной кислотой в зазор между полом кабины и лестничной площадкой.
Впервые гражданин Великобритании Евгений Белозерский приехал в Россию на пятьдесят втором году жизни. Тогда страна еще называлась Советским Союзом, и на первой волне перестройки власти разрешили созвать конгресс соотечественников из-за рубежа.
Многие из собравшихся уже не чаяли увидеть родину: купола церквей, летние грозы, уцелевшие улочки старой Москвы. Мало у кого остались детские воспоминания, почти все знали Россию только по рассказам родных. Теперь каждый получил возможность сравнить свои фантазии и сны с реальностью.
Впрочем, им не оставляли много свободного времени – советская тяга к обязательным мероприятиям была еще жива. Ежедневные заседания по шесть часов, экскурсии на кондитерскую фабрику и ЗИЛ, прием в ЦК КПСС и Троице-Сергиевской лавре, прогулка по Москве-реке в сопровождении ансамбля народных инструментов.