Вот только люди в лодке почему-то вдруг засуетились, энергичным взмахом острого ножа отсекли какой-то канат, тянувшийся в воду, завели мотор, и лодка устремилась прочь быстрыми зигзагами. Тут же рядом с ней брызнули фонтанчики, один из двух человек, находившихся в лодке, судорожно взмахнул руками и вывалился за борт. Второй и не подумал остановиться, чтобы подобрать напарника. Он прибавил газа до максимума. Камера взяла общий план. Вдали показался берег, изрезанный скалами. Именно туда стремился беглец. Но у него не было никаких шансов. Мужчина и сам это понял. Лодка замедлила ход. Кажется, находившийся в ней человек собирался поднять вверх руки. Но этого нельзя было утверждать с абсолютной уверенностью. Камера вдруг ушла вверх, а когда снова опустилась, мужчина уже прижимал руки к груди, на которой растекалось кровавое пятно. Вдруг голова его резко дернулась, и он ничком упал на дно лодки. Камера продолжила детально снимать остановившееся суденышко. Теперь можно было увидеть большую флягу и тушу осетра, лежавшую рядом с телом рыболова.
– Мы застали их в тот момент, когда они только начали вскрывать рыбу, – пояснил один из иранцев. – Мы искоренили браконьерство как явление, но огромные цены на икру заставляют отдельных наших граждан рисковать жизнью. В этом случае дошло до того, что браконьеры задержались на море после рассвета. У них был отличный улов, мы обнаружили в лодке тридцать килограммов икры. Но они захотели взять еще и получили заслуженное возмездие.
– Ничего себе заслуженное! – воскликнул один из русских.
– Вы не согласны? – повернулся к нему тот самый иранец, понимавший русский язык. – А зря. Вы думаете, что наше главное богатство – нефть? Ошибаетесь. Нефть рано или поздно закончится, а икра останется предметом нашего экспорта до тех пор, пока мы будем тщательно охранять свои рыбные запасы. Надо смотреть в будущее, и наше правительство старается это делать.
Потом, когда иранцы ушли, между двумя русскими представителями, ученым и главой областной рыбинспекции, возник спор.
– Нельзя уравнивать жизнь рыбы и человека. Так мы дойдем до того, что будем казнить людей, случайно раздавивших муравья! – возмутился ученый.
– Не преувеличивайте! Речь идет об умышленном уничтожении ценнейших видов с целью личной наживы. Я еще понимал, когда лет пятнадцать тому назад обнищавшие люди отправлялись на Волгу за добычей. Они стремились выжить любой ценой. Но сейчас многое изменилось. Никто не даст тебе умереть с голоду, и всегда можно найти работу. Было бы желание. Только многие люди не хотят работать. Им проще взять сеть и отправиться на браконьерский промысел. Вот таких надо беспощадно наказывать.
– Вплоть до высшей меры? – с горькой улыбкой спросил ученый.
– А почему нет? Посмотрите на иранцев. У них сейчас браконьерство – исключение, а у нас правило. Вот скажите мне честно и откровенно как ученый: неужели сохранение таких уникальных видов, как осетровые, не стоит жизни нескольких человек?
– Стоит… безусловно, – согласился ученый.
– А почему распоясались наши браконьеры? Даже если они попадаются, то отделываются легким наказанием. Да попробуй еще его возьми. Легко повязать местного крестьянина, решившего после работы окучить бредешком несколько стариц и наловившего окуней с густерой. А к охотникам на осетров попробуй сунься! Либо они сами вооружены, либо их прикрывает обученный боец. Мафия. Вот таких бы накрыть и, как иранцы, выкосить из пулемета. Честное слово, хватило бы пары-тройки показательных уроков. Остальные навсегда зареклись бы ходить в дельту. Ведь у рыбной мафии основные деньги уходят наверх, рядовые исполнители корячатся за умеренное вознаграждение. Кто захочет рисковать жизнью ради копеек? Никто. Вот только никто мне вертолета с пулеметом не даст!
Глава 5
Борис Рублев любил бывать у старых друзей, особенно если с ними его связывало боевое прошлое. Николай Круглов несколько лет служил под началом Бориса в Афгане, дважды или трижды Рублев спасал его от верной смерти. Странно, но, когда человек молод и ему отмерено еще много лет, он довольно легкомысленно относится к подобным вещам. Наверное, потому, что само понятие «смерть» кажется ему довольно абстрактным. И лишь с возрастом, приближающим к последней черте, люди в полной мере воздают должное своим спасителям, словно теперь каждый прожитый ими год идет за десять.
Раньше Круглов помалкивал о той роли, которую сыграл Рублев в его судьбе, а затем будто прошла временная амнезия, и он вспомнил былые события в малейших подробностях. Борису пришлось даже несколько раз одергивать Николая. Мол, зачем ворошить события давно минувших лет. Но в остальном Круглов был компанейским и любящим душевное общение человеком. На свой день рождения он неизменно приглашал нескольких человек, в числе которых был Рублев. Борис пришел вместе с Андреем Подберезским, тоже нюхнувшим пороху афганской войны.
Большинство других гостей Борис знал, он раньше встречался с ними у Круглова. Впервые за столом оказалась дочь Николая, буквально за год превратившаяся из девочки с косичками в молоденькую симпатичную девушку, немного стеснявшуюся общества, хотя все собравшиеся люди были ей знакомы. Рублев помнил ее совсем крохой, а особенно врезался ему в память один забавный случай. Тогда девочке исполнилось четыре года, и Круглов не без гордости сообщил, что его дочь умеет читать. Тут же вспыхнул короткий спор. Одни утверждали, что такое раннее развитие только на пользу ребенку, другие, наоборот, ратовали за постепенное обучение. Кто-то привел в пример своего сына. Мальчик к семи годам умел читать и знал все четыре арифметических действия. Из-за этого первую школьную четверть он фактически пробездельничал и привык к тому, что играючи справляется со школьными заданиями. А когда пошли новые для него вещи, он долго не мог перестроиться и нахватал кучу троек с двойками. И тут Николай позвал свою дочь:
– Ирочка, ты хочешь в школу?
– Да.
– Ты будешь там хорошо учиться?
– Да.
– Тебе нравится читать?
– Очень нравится.
– А почему? – опрометчиво спросил один из гостей.
– Потому, что я теперь знаю все, что людями написано. Вот у нас в садике на беседке кто-то написал…
И тут Ирочка громко и разборчиво произнесла хорошо всем известное слово из трех букв. В комнате повисла тишина. Никто из собравшихся не ожидал такой развязки. Наконец один из гостей опомнился и хладнокровно заметил:
– Вот еще один довод в пользу того, что нельзя учить детей читать до того, как они начнут понимать значение хотя бы самых употребительных русских выражений.
С тех пор никто не вспоминал эту историю, хотя Рублев был уверен, что присутствовавшие тогда люди ее прекрасно помнят.
– Все за стол, – скомандовала жена Николая.
– Ну что, Комбат, традиционно открывай мероприятие, – обратился к Рублеву Подберезский.
Борис встал с наполненной стопкой:
– Дорогой Коля! Хочу пожелать тебе того, что обычно желают в таких случаях, поскольку эти пожелания включают самое главное для человека. Здоровья тебе, долгих лет жизни, счастья и любви!
– Спасибо, Иваныч! – Круглов чокнулся с Борисом, потом с другими гостями и опрокинул стопку в рот.
– Когда-то мы еще пили за то, чтобы не было войны, – закусив, напомнил Подберезский. – Теперь это неактуально.
– Или боимся накаркать, – возразил Комбат. – С нынешними порядками в армии надеяться можно только на ядерное оружие.
– К тому же сейчас идут служить одни дураки. Умные остаются на гражданке, – дополнил один из гостей.
– Ну почему? Насколько я знаю, в большинстве институтов сейчас есть только отсрочка от армии, потом студенты все равно идут служить, – по-своему понял его Подберезский.
– Да я не о том. Вы сами подумайте, сколько надо ума, хитрости, изворотливости, чтобы закосить от армии. Тот, кто на это не способен, оказывается в рядах наших доблестных вооруженных сил.
– Неужели? – скептически усмехнулся Рублев. – У меня на этот счет другая информация. В большинстве случаев своих детишек отмазывают от армии бизнесмены и чиновники. Вы сами знаете, сколько развелось последних, больше, чем при советах. И почти каждый чиновник, даже если он шишка на ровном месте, обладает незаконными возможностями. Поэтому, выражаясь современным языком, на одного закосившего приходится десяток отмазанных. Такова наша действительность. Но хватит об этом. Мы собрались здесь по другому поводу. Кто еще готов сказать добрые слова имениннику?