Во всей этой деятельности противника радовало только то, что немедленного удара, похоже, можно было не ждать, и у Федерации появилось время на переговоры с Империей, куда я практически сразу же и отправился. А через несколько дней после моего отлета в генштабе состоялось совещание, о котором мне впоследствии рассказал Нельсон.
– Почему они не ударили сразу, господа высшие офицеры? У вас есть логичное объяснение? – слегка прищурившись, задал вопрос президент Тобольский.
– Господин президент, – взял слово генерал армии Князев, – аналитики рассматривают несколько версий, но наиболее вероятной причиной мы считаем недостаток у противника информации о наших силах и возможностях.
– Поясните вашу мысль, Павел Григорьевич, – президент явно заинтересовался высказанной гипотезой.
– Сразу после захвата вражеского крейсера в системе Каппы Кита, адмирал Лавров с помощью ящеров генерал-губернатора Лит-ты провел экспресс-допрос его капитана. В самом конце допроса жабер попросил разрешения задать адмиралу вопрос и Игорь Яковлевич не стал возражать. Так вот, капитан захваченного крейсера интересовался, откуда у нас технология транспортного кольца. По его мнению, это техника, сильно опередившая наш технологический уровень, и мы не могли ее разработать без посторонней помощи.
В этом месте рассказа Тобольский усмехнулся своим мыслям, и Князев замолчал, не зная, как реагировать на мимику президента.
– Продолжайте, Павел Григорьевич, я внимательно вас слушаю.
– Из полученной от пленного информации следует, что жаберы тоже владеют технологией транспортного кольца, но только на уровне использования уже изготовленных их предками образцов. Двум кораблям жаберов удалось беспрепятственно покинуть систему Каппы Кита и сообщить своему руководству о подробностях и результатах сражения, то есть можно с уверенностью считать, что у противника есть информация о том, что, несмотря на наше общее военно-техническое отставание, по крайней мере, в одной стратегически важной сфере мы имеем преимущество.
– И вы считаете, это могло помешать противнику нанести немедленный удар?
– Непосредственно перед отлетом адмирала флота Лаврова в Империю, я обсуждал с ним этот вопрос, – чуть помедлив, ответил генерал, – мне было интересно его мнение, как человека, первым допрашивавшего пленного жабера, пока тот еще не отошел от шока, связанного с неожиданным поражением и пленом. Мы тогда совместно пришли к двум важным выводам, которые потом подтвердили аналитики генштаба. Во-первых, жаберы гораздо сильнее нас боятся смерти. Для них, живущих намного дольше нас, смерть представляется чем-то немыслимым. Это первое, что сдерживает их от резких движений и скоропалительных решений. Есть и второе. Для жаберов их флот – невозобновляемый ресурс. Мы, ящеры или кварги можем потерять десятки тяжелых кораблей, и через несколько месяцев их место в строю займут новые крейсера, линкоры и авианосцы, причем они будут даже чуть лучше, чем погибшие вымпелы. А у жаберов все наоборот. Если они понесут потери, то уже не смогут построить аналогичные по боевой мощи корабли. Эти два фактора, помноженные на информацию о наличии у нас технологии производства транспортных колец, заставляют их медлить и выжидать, готовя удар наверняка. Они хотят победить, не понеся потерь, а в бою у Каппы Кита адмирал Лавров наглядно продемонстрировал им, что если они бросятся в бой сейчас, бескровной победы не будет. Поэтому в пространстве кваргов и идет бешеная подготовка к новому наступлению. Возможно, жаберы решились передать им часть своих технологий, и теперь, по их расчетам, мы точно не сможем отразить новый удар, особенно, если его поддержат их корабли. Но именно поддержат – издалека, не ввязываясь в ближний бой.
– Ну что ж, примем эту гипотезу в качестве рабочей версии, – резюмировал Тобольский. – И что вы планируете предпринять, пока наше посольство ведет переговоры с имперцами?
– Строить корабли и новые транспортные кольца, господин президент. Ну и продолжать следить за действиями противника. Мы сейчас слабейшая сторона и никакой стратегической инициативы позволить себе не можем, по крайней мере, до получения информации о результатах миссии Лаврова.
Грумбридж встретил нас лихорадочной активностью противника. Наш флот был обнаружен даже раньше, чем предполагали аналитики. Видимо, где-то не слишком далеко от точки выхода из прыжка находился стационарный сканер, или кварги в очередной раз модернизировали свою сеть масс-детекторов. Так или иначе, но наше появление практически мгновенно породило массовое бегство всего, что могло летать, под защиту орбитальных крепостей центральных планет системы.
Мы не пытались мешать этому процессу – куда проще работать с компактными группами кваргов, чем вылавливать их по всей системе.
– Отправьте им наш ультиматум, – распорядился я, наблюдая за эволюциями кораблей кваргов.
Уже опробованное нами у звезды Ран и в системе Каппы Кита обращение к противнику в этот раз было изрядно переработано и дополнено. Его, как и раньше, зачитывал кварг, но на этот раз мы существенно расширили видеоряд, добавив сцены строящейся столицы независимого государства кваргов на Крюгере-60 и несколько коротких интервью с известными среди кваргов личностями вроде господина Цше, бывшего командующего силами обороны Каппы Кита. Все они подтверждали, что люди научились отменять смерть-приказ при истечении срока установки блока, но никто не утверждал, что блок при этом снимается – об этом просто умалчивалось. К моему великому сожалению глава Яшш, командовавший флотом вторжения, разгромленным у звезды Ран, категорически отказался участвовать в этом проекте, опасаясь за судьбу своих многочисленных жен и детей, оставшихся в тылу. А какой мог бы быть пропагандистский эффект! Уж его-то в стане противника знала каждая собака. Но, увы… Хотя, и так неплохо получилось.
– Кораблей жаберов в системе нет, – доложил оператор контроля пространства, – по крайней мере, наши сканеры их не фиксируют.
Последнее замечание выглядело вполне уместным. Точными данными о характеристиках маскировочных полей, имевшихся у здешних лягушек, мы не располагали, так что со всей определенностью сказать что-либо о наличии или отсутствии нового врага в окрестностях Грумбриджа не представлялось возможным.
– Флоту начать разгон к Грумбриджу-2.
В соответствии с планом операции при отсутствии реакции на наш ультиматум мы собирались максимально эффектно подавить сопротивление эскадры прикрытия, продемонстрировав кваргам безнадежность сопротивления. Поэтому я и выбрал планету, на высоких орбитах которой сейчас спешно выстраивались в оборонительный порядок корабли противника.
Грумбридж-2 прикрывали четыре орбитальные крепости, между которыми сейчас создавали мобильную компоненту обороны корабли эскадры прикрытия, вполне, кстати, солидной по нынешним скудным временам, наступившим у кваргов после гибели их ударного флота. Восемь линкоров, один из которых класса «Титан», два авианосца, что для такого соединения просто роскошь, одиннадцать крейсеров и около трех десятков эсминцев и корветов. Наверное, кварги хорошо запомнили наш контрудар на Грумбридж в прошлом сражении за эту звездную систему, и решили перестраховаться. Впрочем, судя по сложившемуся раскладу, это вряд ли могло им помочь.
За те несколько часов, пока мы преодолевали расстояние от окраины системы до Грумбриджа-2, никакой реакции на наш ультиматум не последовало, и с каждой минутой становилось все более очевидно, что без боя кварги сдаваться не собираются. Что ж, для того он и флот, чтобы сражаться, вот только сейчас не та ситуация, в которой мы находились все последние годы, так что требовалось остудить некоторые горячие головы, привыкшие к тому, что победа должна достигаться любой ценой.
– Установить конференц-связь с командными постами кораблей флота, – распорядился я, когда до огневого контакта с противником оставалось около двадцати минут.
– Выполнено.