Нет, юзеры продолжали творить и делиться своими достижениями. Образы гуляли по Сети, в «Телеге» множились группы, в «Ютюбе» появлялось видео, но, если бы я был антропологом, я бы сказал, что к лету двадцатого года сообщество «Черити» практически не вышло за рамки небольшой субкультуры.
Даг Рудов продолжал шастать по западным телеканалам и ютюб-шоу, деньги он продолжал привлекать, и компания набирала в весе, но очень медленно. Быть может, она просто была первой ласточкой, по которой ударил невидимой рукой рынка так называемый «кризис доткомов»? То есть приложения, продаваемые за миллиарды – это было конечно весело, но всему же должен рано или поздно прийти конец… Большинство аналитиков все-таки списывали тот факт, что Рудов еще не номинирован на Нобеля мира – на ковид.
Сеня, уже вполне довольный тем, что он называл «Шапка», а именно своим проектом, наблюдал за развитием комьюнити, и даже невооруженного взгляда ему хватало, чтобы понять, что сообщество – в стагнации. «Черити» не захватила миллиарды. Юзеры прирастали медленно, многие уходили, и, как в любой соцсети, здесь ширился список мертвых аккаунтов.
В конце концов, когда ты сидишь дома и нечего делать, проще выучить новый язык (неважно, Java или китайский). Да, кстати, в «Черити»-то как раз не было поддержки китайского языка. А еще проще запилить 15-секундный видос в «Тик Ток», на котором ты готовишь торт, чистишь толчок либо же танцуешь под Деспасито или что там еще было?..
Расскажу одну бизнес-байку, которая долго не давала Сене покоя. Именно с ней он сравнивал тот факт, что «Черити» до сих пор не правит миром. Помните такую портативную консоль – PlayStation Vita? Так вот, она была признана экспертами (что это, правда, за эксперты такие?) одним из самых драматических коммерческих провалов минувшего десятилетия. У консоли были отличные характеристики, шикарный по тем временам экран, новые топовые игры «Сони» выпускала в том числе под эту консоль, но продажи падали, игр становилось все меньше, комьюнити не росло, потребление снижалось. В итоге производство остановили и поддержку прекратили. Что же убило «Виту»? Ответим: «Виту» убили смартфоны. Мобильный гейминг. Да-да, именно эти всратые казуальные тыкалки, которые оказались бесплатно установлены на каждый первый телефон в мире, отвратили пользователей от качественной японской игрушки с высокотехнологичными геймерскими проектами. Дешевый ширпотреб победил высокое точечное производство. Прошел пяток лет, и нишу, образовавшуюся после смерти «Виты», заняла «Нинтендо» с ее «Свичем». Но это уже другая история…
Кстати, мобильный гейминг в итоге тоже сгинул. В том смысле, что кто-то заработал на нем миллиарды, и продолжает это делать, но недаром в мире до сих пор остаются только консольщики и ПК-бояре, а моб-геймеров вообще никто не признает как класс. Известный отечественный блогер Otwislocom подытожил это коротким реквиемом: «Мобильный гейминг умер». Впрочем, он, кажется, и не рождался.
Так вот, именно участи «Виты» Сеня боялся в отношении проекта «Черити».
Хотя неразвитость и неглобальность комьюнити даже вызывали у Сени некий внутренний трепет. Это придавало и статусу самого Сени, и сообщества, в котором он состоял, некую элитарность и андеграундный пафос. Словно хакер или древний кардер, он скрывался от ФБР и Интерпола и варился на зашифрованном со всех сторон сайте-форуме, где делился с другими своими наработками и опытом, в то время как обыватели и не подозревали о том, что творится в этих подпольных чатах. Да, разница при этом была в том, что Сеня и его соратники не делали ничего противозаконного, а спецслужбы не искали их просто потому, что они на хрен никому не были нужны.
К весне двадцатого, в разгар пандемии, Сенин энтузиазм несколько поубавился, он перестал в бешенстве слоняться по квартире, абсолютно трезвым, со смартфоном в руках, наговаривая Анне (да, так звали местный ИИ в его аккаунте) изменения в архитектуре проекта. Сеня умерил энтузиазм, но не остыл к своему детищу. Просто он начал нормально питаться, бегать по утрам (ну ладно, пробежал пару раз); а еще он начал искать работу. Прямо в тех тележных каналах, в которых он до того искал вакансии рекламного продюсера и копирайтера, теперь он ловил фразу «Charity owner».
А с вакансиями творилось что-то странноватое… Просто их почти не было. И это, в общем-то, было логично. Всего-то в Сети – несколько телеграм-каналов, несколько статей, несколько видосов в «Ютюбе». Десяток вакансий. К тому же до России все, как всегда, доходило с опозданием, и наивно было полагать, что многочисленные IT-компании, которые и так по полной лихорадило из-за ковида, откроют свои объятия для новомодных черити-специалистов.
Сеня задавал вопросы в сообществе, особенно теребил человека, который, как ему показалось, некоторым образом успел сдружиться с Сеней. Человека под ником Vikus. Несмотря на отсутствие противозаконной деятельности, черитеры действительно почему-то переняли многие принципы хакеров и прочих крипто-анархистов. Общались по защищенным каналам, использовали VPN и Прокси, чатились в «Телеге», так что айпишник из Болгарии вряд ли говорил о реальном нахождении Викуса в Софии.
Вик сказал, что с работой пока туго, хотя он уже занял некую должность в какой-то мутной конторе, и если все выгорит, то расскажет. В чем Сеня, если честно, сомневался. Однако, он продолжал поиски, ведь ему казалось, что он и вправду сможет заработать тем делом, в котором внезапно обрел себя в это странное время…
Далее мы перематываем несколько месяцев поиска противоядия и выхода на плато в глобальном смысле, а для Сени – месяцев шлифовки его детища, проекта «Шапка». Анна училась Сениному русскому. Нейросеть все проще и легче понимала его. Полутона, интонации, метафоры… Конечно, не сравнить с женой Льва Толстого, но Сеня день за днем наблюдал за тем, как его проект обретает все более и более уверенную форму.
Некогда аморфное и бессмысленное месиво из полусформировавшихся образов постепенно прирастало уникальной архитектурой. То, что получалось, не выглядело пока идеально, но это стремление к идеалу было в проекте уже заложено. Сеня это видел и чувствовал.
Если бы его спросили, что он делает, он бы ответил – «мир», если бы спросили, о чем его проект, он ответил бы – «о жизни». Вообще, тем, кто страдает гигантоманией, всегда сложно. Сене стоило бы сделать что-то небольшое, но функциональное. Модель человека с сосудами и венами. Машину или, например, животное: по Сети гулял шикарный образ жирафа. Но Сеня сразу замахнулся на нечто глобальное…
В самом центре, условном центре его построения, оставался начальный зародыш образа, с которого он начинал. С собственной съемной хаты, к которой затем прирос дом, двор и какие-то элементы района. Сеня не ставил целью сделать карту или 3D-модель, чтобы продать ее куда-то, просто делал то, что у него получалось само собой и что ему нравилось…
Только не смейтесь, но синдром божества, которому подвержены любые неофиты – будь то от кодинга или композа, не обошел и Сеню. С одной стороны, он понимал, что его знания и умения не безграничны, но с другой, – то, что он уже построил, возвел, создал… – это казалось ему невообразимым и волшебным. Проект был далек от завершения. Но уже жил собственной жизнью.
Пока «Шапка» была под замком, и Сеня не делился ей с другими юзерами, иногда лишь выкладывая некоторые отдельные фрагменты для обсуждения в сообществе. И вот, пока Сеня шлифовал свой маленький мир, в один из прекрасных дней напоролся в «Телеге» на короткое объявление:
«Ищут черити оунера. Полный рабочий день в Склоково. Писать Андрею». И адрес электронной почты. Больше ничего.
Сеня левой рукой отправил свое пестрое резюме и приложил несколько фрагментов «Шапки» без особой надежды на ответ. Однако же ему перезвонили примерно через час. Приятный, но немолодой женский голос с небольшим акцентом пригласил на завтра на собеседование.