Бетон…
Да. За вторым шлюзом начинался бетонный рай – гудящий от потоков воздуха тоннель, что был освещен редкими светильниками под высоченным потолком. При нашем приближении лампы услужливо зажигались, а затем тухли за нашими спинами. Я тихо выругался, понимая, что нет смысла требовать от системы вырубить эти предательские маяки – тут явно что-то вроде тупых датчиков движения. А в целом этот тоннель явно не использовался уже очень и очень давно, если судить по нетронутому ни единым следом слою мокрой грязи на полу. По левой части коридора тянулась длинная транспортная лента, по крутящимся стальным валикам неспешно плыли несколько крупных безликих контейнеров. Именно с помощью таких система не однократно радовала нас всем подряд – от витаминов с шизой до оружия и экзоскелетов. Неизвестно, что находится внутри уплывающих из Франциска II контейнеров, но я помнил явно выраженную в тексте задания нелюбовь Камальдулы к системным обозникам. Она относилась к ним как к чужим, как к грабителям. И явно не имела бы ничего против, предпочти я прикончить всех обозников и уничтожить их технику.
По бетонной кишке, что соединяла один из анусов Франциска с внешним миром, мы двигались семь с половиной километров, пока не уперлись в очередные раздвижные стальные врата. Транспортная лента давно осталась позади, нырнув в бетонное вздутие и пропав. Над нашими головами замерло два мостовых крана, что выглядели как угодно, но только не автоматизированно – остекленные кабины были тускло освещены желтыми лампами, что позволяло увидеть примитивные органы управления и понять, насколько древней была эта техника. Такое создано для грубых гоблинских лап. Но проверять, так ли это, я не стал – неохота было взбираться по приделанным к стенам стальным лестницам. Да и некогда – ворота раздвинулись, пропуская нас дальше. Я демонстративно приподнял и опустил винтовку. За спиной защелкали затворы, застучали проверяемые магазины, Каппа выдвинулся вперед в своей Глефе. Мы с наемницей пока оставались в обычной снаряге – я не забывал про критичную важность энергии, а подзарядки на пути нам пока не встречались.
За вратами оказались еще одни, и, прежде чем они открылись, нас заперли и пару минут помариновали в этом тамбуре, обдувая потоками воздуха, пахнущими цитрусовыми, химией и… Дренажтауном. Этот мерзкий родной запашок забыть трудно. А еще я уловил в воздухе запах чего-то тоже знакомого, но уже забытого. Потребовалась минута, чтобы я понял – так вроде бы пахнет серая слизь, которую я когда-то таскал ведрами, выполняя первые задания Камальдулы.
Я не удивился, когда по точно такому же коридору, но уже снабженному двойными рельсовыми путями мы двигались еще пятнадцать километров ровно. Но путь уже не был прямым как стрела – нас вели по отчетливой дуге, а в стенах встречались тусклые стальные прямоугольные и квадратные заплатки, что явно прикрывали заблокированные проходы куда-то. Кое-где на влажных и местами потрескавшихся стенах виднелись осыпавшиеся остатки намалеванных знакомых обещаний и ободрений. Они окончательно убедили меня, что в очень далеком прошлом эта бетонная кишка использовалась для доставки внутрь партий гоблинов-счастливчиков, спешивших скрыться в огромном убежище от опасностей закатного мира.
«Вы уже в безопасности!»
«Удача на вашей стороне!»
«Новый дом ждет!»
«Здесь нет войн и бед! Нет голода и слез! Здесь в избытке счастья!»
«Я живой!»
«Вас ждет дивная новая жизнь!»
Удивительно, что многие буквы осыпались, равно как и исчезли глаза на лицах изображенных счастливых гоблинов. Но вот восклицательные знаки и сверкающие улыбки сохранились идеально. Может, для них использовалась особо стойкая краска?
«Инженеры нижних уровней – сила!»
Замедлившись, я перечитал этот странный лозунг, находящийся над еще различимым изображением улыбающегося мускулистого грязнули, что помимо комбеза имел на себе частичный рабочий экзоскелет, увешанный различными инструментами.
Чуть дальше была более вразумительная надпись:
«Инженеры нижних уровней держат мир на широких плечах! Присоединяйся!»
– Инженеры нижних уровней, – пробормотал Каппа и повернулся ко мне забралом: – Это…
– Гномы, – оскалился я, чувствуя, как внутри разгорается притухший, но не исчезнувший огонек злобной ярости. – Гребаные гномы…
– Почему не механики?
– Потому что «инженеры» звучит круче, – отозвалась торчащая из потолочного люка внедорожника Ссака.
– Сеньор, – показался из водительского окна Хорхе. – Впереди свет…
– В жопу твое «сеньор», гоблин, – буркнул я. – Здесь таких нет. Забывай.
– Бвана, – с едва заметной усмешкой произнес Каппа. – Да, лид? Бвана…
Тихо рассмеявшись, я глянул на тусклые огни впереди, что так напрягли водителя:
– Пятачок?
– Придорожный пятачок безопасности, – подтвердил Каппа, давно успевший все разглядеть с помощью бортовой электроники. – Но…
– Да?
– Там два торгмата, командир. И их прямо сейчас торопливо загружает какая-то…
– Дрезина, – предположила Ссака, протягивая мне бинокль. – Дрезина с жирной жопой и длинными руками…
Удивленно хмыкнув, я на ходу прижал бинокль к глазам, одновременно дав прикладом ласковый подзатыльник сунувшейся вперед узкоглазой лучнице. Та умудрилась почти полностью увернуться, получив по башке лишь касательный удар и с понимающим «ш-ш-ш-ш» утечь назад. Я не обратил внимания на ее шепелявое извинение, сосредоточившись на ранее еще не виданном зрелище. Здесь явно не имелось внутристенных магистралей доставки, что вели прямо к торгматам. Поэтому их загружали иным способом – в стене открылся один из стальных люков, откуда выдвинулась небольшая железнодорожная платформа со здоровенным коробом сзади, что походил на вздутое брюхо монструозного насекомого. Передняя часть платформы была занята крутящейся средней полусферой – а значит, есть и вооружение. Середина же скрывалась под пуком сходившихся здесь манипуляторов. Большая часть этих лап сейчас бездействовала, будучи сложена, а три манипулятора занимались делом – один таскал из приоткрывшегося короба небольшие контейнеры, вкладывая их в мигающие торгматы, а еще два старательно сметали пыль с приподнятого пятачка. Сама дрезина на полметра утопала в воде, что залила эту часть тоннеля. Чуть в стороне с потолка обильно капало, и чем ближе мы подходили, тем отчетливее я различал частые трещины в потолке тоннеля. От мысли, что прямо над нами сейчас плещется внутренний кольцеобразный океан Франциска II, меня невольно царапнуло холодком инстинктивного страха, что тихо, но очень отчетливо шептал мне прямо в мозг: «здесь задерживаться не стоит».
Дерьмо…
Настоящее, мать его, дерьмо, причем наглядно!
Я не помню, на сколько веков были рассчитаны миры-опухоли. Может, два, может, три века максимум. Слишком уж сложны и огромны эти сооружения, чтобы рассчитывать на больший срок. Рано или поздно вся эта хрень рухнет. Есть зыбкий шанс, что удастся продержаться дольше. Но это при условии, что долбаные «инженеры нижних уровней» действительно делают свою работу, а не просто трахают татуированных жриц и скармливают заманенных гоблинов плунарным ксарлам.
Успев закончить с делами до нашего прибытия, дрезина сложила стальные лапы и убралась из тоннеля, скрывшись в тут же закрывшемся боковом отнорке. Свет над солидной по размерам зоной безопасности вспыхнул ярче, высветив такое, что я тут же забыл об услужливом доставщике припасов.
Первое, что приковало мой взор – расположенная за зоной безопасности стальная стена с врезанной в нее раздвижной дверью. Где-то на метр стена уходила под скопившуюся здесь стоялую вонючую воду. И в воде что-то жило – метались юркие светящиеся тени, всплескивала и шла рябью поверхность, были видны белесые наросты на полу и стенах. Над дверью радостно светилась старинным неоном надпись «Убежище Франциск II: новый дом для равных во всем! Добро пожаловать!». Как смешно…
Вот оно – начало настоящего путешествия. Вот оно начало Сумрачной Территории, чье одно только название так много говорит опытному и битому жизнью гоблину.