Агент сигма-класса. Больше, чем телохранительница - Катрин Селина

Селина Катрин

Агент сигма-класса. Больше, чем телохранительница

Часть I. Космокатастрофа и её последствия

Глава 1. Новое тело

Я вышла из сантехнического блока как раз тогда, когда в салоне раздался мягкий синтезированный женский голос:

– Пожалуйста, пристегните ремни безопасности.

Бросила беглый взгляд в иллюминатор, выполненный в форме огромной соты. Лайнер подлетал к системе, где располагался Зоннен – лучший курорт в Федерации Объединённых Миров, – однако до планеты ещё минимум три или четыре часа лёту, и только после этого будет выполнен вход в атмосферу. Странно…

Над сантехническим блоком мигнула табличка «Пожалуйста, пристегните ремни безопасности». Вздохнула, однако прошла на своё место и послушно закрепила ремень. Клипсы одна за другой вошли с тихим щелчком. Зачем пристёгиваться в глубоком космосе? Рядом нет ни звёзд-магнетронов, ни нестабильных кротовых нор, ни чёрных дыр, ни астероидных поясов, даже турбулентности и той нет. В космосе же. А маршрут Танорг-Зоннен стандартный, здесь постоянно рейсовые лайнеры летают… Ерунда какая-то.

Вновь посмотрела через толстый стеклопластик на белую звезду и пока ещё крошечный шарик насыщенного цвета морской волны с белыми разводами. Будто кто-то набрал густой краски на кисточку и медленно-медленно опускает её в стакан с подкрашенной бирюзовой водой. Ох, неужели мне уже совсем скоро доведётся искупаться в огромном и чистейшем океане? Поваляться на мягчайшем розовом песке с манговым шейком? Попробовать универсальную межгалактическую кухню? Говорят, на Зоннен даже завозят устриц с Миттарии…

Не успела я додумать мысль до конца, как из соседнего отсека раздался пугающе громкий треск, затем шум. Мои пальцы, всё ещё лежащие на пряжке ремня безопасности, случайно соскользнули и сами собой вдавили соседнюю кнопку, отвечающую за кислородный шлем.

Кромешная темнота, кто-то настойчиво тормошит меня за плечо.

– Подпишете?

– Что?

Что они от меня хотят? Почему не дают поспать?

– Приложите ладонь к планшету, скорее. Вы умираете. Иначе мы не можем провести операцию!

Умираю? Странно, а я ничего не чувствую, просто безумно хочу спать…

– Подписывайте, скорее!

Вредный голос не даёт мне выспаться и что-то требует. Не разлепляя век, я касаюсь чего-то плоского и холодного, а затем со спокойной совестью разрешаю себе провалиться в сон.

Что-то противно пикало над ухом, веки казались тяжёлыми, словно свинец. Во рту пересохло как на гоночной трассе М-14. Я разлепила глаза с мыслью, что надо бы найти воду. И увидела руки. Странные, очень худые предплечья, маленькие запястья, тонкие узловатые пальцы, обкусанные ногти с заусенцами вокруг кутикулы. А ещё четыре одинаковых тёмных родинки ближе к сгибу локтя, образующие идеально ровный параллелограмм. Это были совершенно точно не мои руки. В ту секунду, как пришло осознание, писк стал тревожнее и громче.

– Скорее введите снотворное! Она просыпается, ещё слишком рано!

Через секунду полупрозрачный белёсый газ заволок чужие руки, и я почувствовала, что вновь засыпаю.

В следующий раз, когда я проснулась, пить хотелось всё так же сильно, но над ухом уже ничего не пищало, лишь тихо шуршало. Я распахнула ресницы и вновь уставилась на странные миниатюрные руки. Взгляд выхватил бинты, скользнул по стандартной капсуле регенерации, поднялся выше и наткнулся на мужчину с голубоватым оттенком кожи в медицинском костюме.

– Доброе утро, – мне тепло улыбнулись, когда зрение сфокусировалось, – вы помните, как вас зовут? Ваш возраст, расу?

– Да-а-а, – протянула неуверенно. Собственный голос прозвучал тихо и слабо. – Дженнифер Рэтклифф, человек, урождённая гражданка Танорга, тридцать три года…

– Не волнуйтесь, дышите спокойнее. – Док посмотрел на электронное табло с многочисленными показателями, к которому подводились провода и трубки из моей капсулы. – Скажите, что последнее вы помните?

Я с трудом напрягла память и почувствовала почти физическую боль. Хаотичные картинки мелькали в голове, и преимущественно это были яркие вспышки света и кромешная тьма.

– М-м-м… я летела на рейсовом лайнере на Зоннен. Нас попросили пристегнуться… а потом… потом… не помню.

По лицу дока пробежала лёгкая тень волнения, между иссиня-чёрных бровей залегла вертикальная морщинка.

– Дженнифер, это точно последнее, что вы помните?

Я подумала несколько секунд. Вроде бы меня просили что-то сделать… куда-то прикоснуться… или это было сном?

– Вроде да.

– Что ж, – мужчина тяжело вздохнул, – так бывает, что какие-то вещи мозг не фиксирует, тем более в такой стрессовой ситуации, как ваша. Думаю, болевой шок тоже сыграл не последнюю роль. Мы, конечно, старались погасить связь нервных окончаний… похоже, перестарались. Что ж, я напомню. Рейсовый лайнер, на котором вы путешествовали, потерпел крушение. Наш корабль выловил ваше тело из космоса, и буквально за несколько секунд до смерти вы успели подписать договор отпечатком, эм-м-м… ладони.

– Договор? За несколько секунд до смерти? Что?!

От такой новости я даже попыталась приподняться на локтях, но, к сожалению, колоссальная слабость не дала мне этого сделать.

– Дженнифер, прошу, не волнуйтесь. Вам это сейчас совсем нельзя.

Мужчина нажал несколько кнопок на дисплее регенерационной капсулы, одна из трубочек окрасилась в нежно-персиковый цвет, и я почувствовала, как моё тело против воли расслабляется, а дыхание замедляется. Мысли в голове всё ещё путались и перемещались будто с натужным скрипом, как плохо смазанный механизм, но желание во всём разобраться пока пересиливало общее состояние.

– Я… умерла? – Облизала губы. Странный вопрос, но почему-то сейчас он мне показался логичным.

– Нет, что вы. Мы вас спасли. – Мужчина вновь улыбнулся, но улыбка затронула лишь нижнюю часть его лица. С того момента, как я сказала, что ничего не помню, в его глазах плескалась неподдельная жалость. – Я не знаю, как вам об этом сказать, я всего лишь хирург, а не психолог… Договор, я оставлю его здесь, на столике. Как только вам станет легче, вы сможете прочитать все условия.

Он положил электронную бумагу рядом со мной, но я его остановила.

– Док, объясните мне хотя бы коротко, что произошло?

Собственный голос прозвучал умоляюще. Миттар, а собеседник точно принадлежал к этой расе, – теперь, когда рассмотрела перепонки на его руках и крошечные чешуйки на висках, я в этом не сомневалась, – закусил нижнюю губу.

– Дженнифер, – наконец сказал он, – вас успели спасти. Вы единственная выжившая на всём лайнере, вам очень повезло. Взрыв произошёл так быстро, что кислородный шлем успели активировать только вы. Пожалуй, это единственное, что вам требуется знать сейчас.

Я сглотнула, чувствуя, как липкий ком подступил к горлу. Единственная выжившая на всём лайнере. Как бы док не уверял меня в том, что мне повезло, я ни на грамм не почувствовала искренности в его словах.

– А руки? Я почему-то их не узнаю… Мне их оторвало, да? Это протезы?

Док вновь тяжело выдохнул и покачал головой.

– Практически. Я не хотел бы сейчас вдаваться в медицинские подробности, но да, руки… теперь не ваши.

– А что ещё не моё?

– М-м-м… давайте я выставлю вам сон? Слишком много новостей…

– Док! – Несмотря на бесконечную слабость, я ухватилась за край одежды голубокожего мужчины.

Он посмотрел на меня и еле заметно вздрогнул. Отвёл глаза.

– Практически всё тело не ваше. К сожалению, спасательная капсула, которая сработала одновременно с кислородным шлемом, не рассчитана на такие удары. Дженнифер, от вас мало что осталось. Мозг, сердце, правая почка, лёгкие, селезёнка. Ещё был кусок печени, но его решено было заменить на искусственный фильтрант – служит дольше и кровь очищает качественнее. Собственно, всё остальное – донорское тело, экспериментальная модель, которая удивительным образом подошла и по группе крови, и по резус-фактору, и по костному мозгу, и массе других жизненно важных показателей. Мы выращивали её в качестве оболочки для биоандроида, но работа не была завершена.