Ты никогда больше не сможешь увидеть свою семью. Это прозвучало даже страшнее, чем то, что у меня теперь чужое тело. От откровенности Элизабет в горле запершило, а перед глазами всё помутнело.
– Не плачь. – Эльтонийка положила свою ладонь поверх моей, и я мысленно в который раз отметила, насколько крохотные у меня теперь пальчики. – У тебя теперь замечательное тело, усиленное наноботами. Оно ещё не развилось, и можно тебе заложить любую фигуру и внешность, какую только захочешь. Ты можешь стать безумно красивой женщиной. Любой размер груди, пропорции ног и туловища, тонкая талия, волосы до ягодиц…
Женщина продолжала утешать. Какая-то часть меня её слушала, а какая-то – с горькими судорогами оплакивала Дженнифер Рэтклифф. Любимых родителей, улыбчивую младшую сестру, лавку отца, уютную квартирку и шустрый флаер, несостоявшийся отпуск на планету, где круглогодично царит идеальная погода. А ведь я была счастлива в той, прошлой жизни. Мне ничего не требовалось, так как у меня было всё. Абсолютно всё. И моя внешность – стройная шатенка с карими глазами – меня полностью устраивала. Да, пускай у меня не было таких крутых бёдер и выдающихся форм, как у этой эльтонийки, но мне всегда нравился кофейный цвет моих волос, и я гордилась тем, что к своим тридцати трём не сделала ни единой биологической модификации, и даже цветных линз не носила. Дженнифер Рэтклифф имела традиционную для таноржки внешность.
– Погодите, – внезапно произнесла, чувствуя, как внутри что-то обрывается. – Но если Дженнифер Рэтклифф умерла… то кто я теперь?
– А вот это мы как раз сейчас и решим, – вновь вернулась к бодрому тону Элизабет. – Оставить тебе старые имя и фамилию нельзя, сама понимаешь. Но Особый Отдел очень лояльно к тебе настроен, и мы понимаем, что полностью менять и то, и то другое будет для тебя проблематично. Опять же, даже если ты выучишься отзываться на какую-нибудь «Луизу», это всё равно произойдет с небольшой задержкой. Возможно, лишь на терцию, но всё же. Так что фамилию было принято просто обрезать до пяти букв – «Клифф». Насколько я знаю, на твоей планете это тоже распространенная фамилия, ведь так?
Растерянно кивнула. Клифф – действительно очень популярная фамилия не только на Танорге, но и во всей Федерации.
– Ну, а имя… – эльтонийка задумалась на мгновение, постукивая себя пальцами по пухлым губам, накрашенным ярко-алой с блёстками помадой, – Дженнифер, Дженнифер… Дженна. Как тебе Дженна?
Как собачья кличка или как марка дешёвого химического джема.
– Джен ещё можно, – тем временем продолжала собеседница. – Только звучит уж очень брутально, по-мужски. Ну, или Ди-Джей, Джефри… Может, Джерри? Какое выберешь?
– Джерри сойдёт.
– Ну, вот и отлично! – красотка просияла. – Джерри Клифф, так и запишем в твои новые документы.
– У меня будут документы? – изумилась я.
– Конечно! – Эльтонийка возмущённо взмахнула руками. – Особый Отдел – не рабовладельцы какие-то. Конечно, у тебя будут документы! И образование тоже, только надо выбрать, на кого ты будешь учиться.
– Вообще-то я закончила Высший Таноржский Университет Научных Открытий по технической специальности…
– Это всё замечательно, – перебила Элизабет, – вот только этого мало. Ты, кажется, до сих пор не поняла, куда попала. Повторю ещё раз: Особый Отдел Космического Флота. Если в Академию Космического Флота попадают лучшие из лучших, то в нашем отделе есть место лишь гениям. Мы все – высококвалифицированные агенты.
В этот момент коммуникатор на изящном запястье эльтонийки тихонечко прогудел. Девушка нахмурила лоб.
– Шварх, вызывает начальство, а я так тебе всё и не успела рассказать. Ладно, зайду чуть позже. Ты пока приходи в себя, хорошенько покушай и изучи документы. Здесь всё очень сухо, лишь основная суть направлений специализаций агентов. – На столик поверх договора упала ещё одна папка. Уже перед самым выходом малиноволосая красотка бросила: – Вопросы сможешь задать, когда вернусь. Не скучай, можешь кино посмотреть. Голопроектор встроен прямо в потолок.
Как только Элизабет вышла из медицинской палаты, я почувствовала резко накатившую усталость.
Глава 2. Элизабет
Несмотря на то, что всё тело ломило, я всё-таки села, а потом и крайне медленно, превозмогая головокружение, встала на ноги. Регенерационная капсула внешне мне показалась самой обычной, какие часто использовались на родине, разве что снаружи к ней присоединялся дисплей с незнакомыми символами, да всевозможных датчиков было чуть больше, а некоторые, судя по форме, явно были рассчитаны не только для гуманоидов.
Сам медицинский отсек, в котором меня держали, тоже произвёл хорошее впечатление. Достаточно просторный, чистый, светлый. Признаюсь, в какой-то момент у меня даже возникла позорная мысль о галлюцинации. Но гладкие стены из пентасплава пластмассы, тёплый пол под ногами, тихий писк приборов – всё это не оставляло сомнений: я действительно жива, и мне ничего не снится. Выпуклый куполовидный иллюминатор, расположенный в дальней стене за капсулой, намекнул на то, что я всё ещё в космосе. Недолго думая, забралась в него прямо с ногами и прильнула к прозрачному стеклопластику.
Космос вокруг меня интересовал мало. Конечно, мне было интересно посмотреть на скопления звёзд, но я не имела с собой ни астрономических карт, ни навигатора, ни робота-помощника, и поэтому красивая картинка по ту сторону иллюминатора для меня осталась лишь картинкой. А вот судно, на котором я оказалась, заинтересовало не на шутку. Благодаря выпуклой форме иллюминатора я смогла рассмотреть гладкий чёрный бок корабля. Не цветов бренда грузоперевозчика, как у гражданских рейсовых лайнеров, не голубой с серебристыми полосами, как у Межгалактической Полиции, и даже не тёмно-синий с золотой эмблемой, какие с гордостью наносит на свои борта Космический Флот. Глянцевый графитово-чёрный материал, практически сливающийся с самим космосом, еле заметная мерцающая защитная сеть, которую видно, только если прищуриться, необычная обтекаемая форма, опять же, нестандартные куполовидные иллюминаторы… Если я хоть что-то понимаю в технике, то такой корабль явно строился на заказ и не один месяц. Особый Отдел, значит?
Вздохнула и вновь обошла каюту. На этот раз задержалась ненадолго перед панелью управления, вмонтированной в широкий дисплей у входной двери. Вновь непонятные символы… Странно, я знаю и таноржский, и межгалактический, и даже для разнообразия выучила ещё пару языков, на которых говорят в Федерации, но все эти значки вижу впервые. Наугад ткнула в один из них, и на потолке зажегся экран головизора. Нехитрым перебором смогла потушить голопроетор, поменять мощность и цветовую температуру освещения, открыть и закрыть жалюзи иллюминатора.
После нажатия одной из сенсорных кнопок стена рядом пошла мелкой рябью и стала зеркальной. Удивление сменилось лёгкой оторопью, а затем и вовсе глубоким шоком, когда маленькая зеленоглазая девочка, словно неоперившийся растерянный птенчик, оказавшийся в гнезде без своих родителей, в бинтах и белой пижаме подняла руку вместе со мной, а затем потрогала свою персиковую щёчку. Тёмные с карамельно-рыжеватым отливом, чуть спутавшиеся волосы, ровно подстриженная чёлка, бледное, слегка испуганное выражение лица, маленький вздёрнутый носик, милые ямочки на пухлых щечках. В эту секунду в душе что-то с громким звоном упало и рассыпалось на множество осколков. Это была моя наивная надежда на то, что всё можно поправить. Да, я уже видела эти крошечные запястья и ступни, док сообщил, что теперь у меня тело шестилетней девочки, но всё ещё не могла в это поверить. Как такое возможно?!
На этом, по всей видимости, мои полномочия заканчивались, так как при нажатии соседних кнопок панели управления на дисплее появилась бегущая строка: «Извините, не могу выполнить команду». Кстати, надпись дублировалась сразу на нескольких языках.
С громким вздохом оставив в покое панель управления, я забралась с ногами обратно в медицинскую капсулу, и, немного поколебавшись, взяла электронную бумагу с договором. Пальцы покалывало от волнения, я понимала, что малодушно откладывала этот момент, но больше этого делать нельзя. Решительно открыла и погрузилась в чтение.